С той дружелюбной тьмой,Предшествовавшей нам.Я с легкостью смотрюНа снимок давних лет.«Вот кресло, — говорю, –Меня в нем только нет».Но с ужасом гляжуЗа черный тот предел,Где кресло нахожу,В котором я сидел.
Зачем Ван Гог вихреобразный…
Зачем Ван Гог вихреобразныйТомит меня тоской неясной?Как желт его автопортрет!Перевязав больное ухо,В зеленой куртке, как старуха,Зачем глядит он мне во вслед?Зачем в кафе его полночномСтоит лакей с лицом порочным?Блестит бильярд без игроков?Зачем тяжелый стул поставленТак, что навек покой отравлен,Ждешь слез и стука и башмаков?Зачем он с ветром в крону дует?Зачем он доктора рисуетС нелепой веточкой в руке?Куда в косом его пейзажеБез седока и без поклажиСпешит коляска налегке?
БУКВЫ
В латинском шрифте, видим мы,Сказались римские холмыИ средиземных волн барашки,Игра чешуек и колец,Как бы ползут стада овец,Пастух вино сосет из фляжки.Зато грузинский алфавитНа черепки мечом разбитИль сам упал с высокой полки.Чуть дрогнет утренний туман –Илья, Паоло, ТицианСбирают круглые осколки.А в русских буквах «же» и «ша»Живет размашисто душа,Метет метель, шумя и пенясь.В кафтане бойкий ямщичок,Удал, хмелен и краснощек,Лошадкой правит подбоченясь.А вот немецкая печать,Так трудно буквы различать,Как будто маргбургские крыши.Густая готика строки.Ночные окрики, шаги.Не разбудить бы! Тише! Тише!Летит еврейское письмо.Куда? — Не ведает само.Слова написаны как ноты.Скорее скрипочку хватай,К щеке платочек прижимай,Не плачь, играй… Ну что ты? Что ты?
