Я, вообще, понимаю, что трудно что-то внятное сказать, когда во рту глушитель стрелкового комплекса до горла всажен, и обломки зубов под язык впились. Так, на публику работаю.
- Мы, - говорю, - сейчас пойдем на АПК через дорогу, он нас проводит. Потом мы его отпустим, даже бить не будем. Вы тут решайте, как вам дальше жить. Нам ваши извинения не нужны, их на хлеб не намажешь. За ни чем не спровоцированный акт агрессии, с вас тонна «конденсаторов». Тех, кто откажется долг отрабатывать, будем потихоньку отстреливать. Вот такие у нас мирные предложения.
Пока я говорил, бывший полицейский на чердак залез, труп обыскал и на обратном пути автомат подхватил. И правильно, до наших складов в Долине еще дойти надо, а он без оружия. Все с себя снял, рассчитывал с девками выйти в большой мир, а не получилось.
- Кто у костра тихо сидел, или по домам, тех это не касается. Попали исключительно людишки, которые вокруг с оружием стояли, - поясняю обстоятельно.
Зачем против себя всех восстанавливать, хлопотно это, да и не к чему.
Девять стрелков на центральной площади поселка, только что на серьезные бабки попавшие, мнутся в растерянности без руководства.
- Чего, - говорю, - встали? Быстро поели, и за работу. С долгом рассчитались, и опять свободны, как ветер. А в следующий раз будете думать, на кого кидаетесь и за что.
А сам начинаю по центральной улице потихоньку двигаться к шоссе Чернобыль – Припять, заводилу тихого за шиворот тащу, ну и ствол у него изо рта не вынимаю. Пусть запомнит вкус железа надолго.
- Отходим, - своей сборной командую, - тихо, мирно дистанцию разрываем. Здесь много ни в чем не замешанных, посторонних людей, возможны неоправданные потери среди мирного населения. Расходимся. Вы тут собрание общее проведите, - напоследок совет даю народу. Раньше тут Волк был главным, он бы им в пользу поселка еще один такой штраф выписал. Навсегда бы поняли, как оружие в лагере без повода доставать.
Пока сталкеры эту идею воспринимали, мы уже к забору в конце улицы подошли.
- Ходу, - тихо говорю, - сейчас у них там очередной вождь появится, и придется нам их в ноль зачищать. С кого тогда будем дань брать?
Пленник задергался, лицо синеть начало. Пришлось мне оружие вытащить. Сплюнул он крошево костяное, стал пальцами обломки щупать.
- Я не Щенок, мне порядок в лагере не нужен. С тебя лично двести килограммов «конденсаторов». Сроку месяц. Не рассчитаешься, процент накинем и будем под конвоем на работу выводить. Или уходи за речку, там дворники нужны.
- И ассенизаторы, - Щенок добавляет злорадно.
Паренек с винчестером с него все снимает, обрез, пистолет, детектор, КПК, контейнеры пустые и те отобрал. Рюкзак на землю сбросил. Куртку стащил.
- Хватит, - говорю, - штаны и ботинки оставь. Ему еще на работу ходить надо.
Порох произвел ему ножной удар в ягодичные мышцы, и метнулось это существо, недавно столь самодовольное, опрометью в кусты. Скинули мы запись этой истории без редакции, все как есть, в общий канал для обсуждения, и пошли на АПК. Часового на площадку открытую поставили, Пирату этот жребий выпал, он вдаль поглядывает, а мы рядом у костра расселись. Маленький у нас отряд, шесть стволов всего, каждый голос важен.
- Сразу уходить нельзя, решат, что мы испугались, платить не станут, - высказался Полицай.
- Верно, - его Щенок поддержал. – Все время пьют, дерутся, на работу через день ходят, в нарядах по лагерю приказы не выполняют.
- Есть ведь сушилка с бункером перед мостом, надо таких самостоятельных парней туда отселять. Там, правда, в овраге кабаны с собаками друг за другом гоняются. Но для героев такой пустяк не страшен. Мы там завтра исправительно-трудовой лагерь откроем, - говорю.
Полицай автомат трофейный в руках крутит. Давненько я такого уродства не видел. Укороченный «Калашников» с заводским глушителем. На него еще кто-то стандартный двукратный прицел «ПСО» поставил. Получилось черт знает что. Оружие массового устрашения. Воспитательниц в детском саду принуждать к поеданию манной каши.
- Если ночью всеми силами по нам ударят, кончат здесь, - высказался Порох.
Какое там. Трех бойцов хватит, чтоб здесь форменный ад устроить. Или одного мастера. Прорвется во двор и начнет резню. Плохое место, двор со всех сторон простреливается, каждая дыра так и предназначена для гранаты. Вот попали в ситуацию, цугцванг называется. Термин такой шахматный. Обозначает положение, когда чтобы ты ни делал – позиция станет хуже. И здесь ночевать нельзя, и уходить не с руки. Без серьезной причины. Настучал я Умнику краткий сценарий, и пошла в эфир новая радиопостановка.
- Данцигер вызывает Долину, - сухо чеканит голос на общем канале.
Один я из людей знаю, что погиб он давно. И Умник, братец мой электронный. Только его вся Зона в живых числит. Нам не трудно легенду поддерживать, синтезатор звуковой у нас есть. Иногда пригождается.
- Клинок и группа Пороха слышат тебя, мастер, - говорю.
- Информатор на связи, - тоже знакомый человек в черном плаще.
- «Агропром» рад тебя слышать, Нож, - Стилет говорит.
Они по жизни бандитской приятелями были. Сейчас мы клан «Сталь», пятая сила в Зоне. Вторая – «Монолит», как не крути. А первая, конечно, четвертый реактор. Надоест ему мирно урчать, рванет еще раз, и поползут люди прямо на кладбище, по пути заворачиваясь в белые простыни. Правда, без меня. Мы тут мгновенно в пар невесомый превратимся, в сорока километрах от эпицентра.
- Возможен выход по реке из Мертвого города вниз по течению. Прошу поддержки огнем и маневром в течение ближайших суток, - Умник за Данцигера речь ведет.
Вот у нас и повод прекрасный к себе домой уйти. Призыв о помощи все слышали. Не судьба сегодня Пирату за периметр уйти, не сложилось. А народ все всерьез воспринял, все наперебой хотят участие принять, к славе приобщиться. Я этот нехитрый трюк знаю, сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя.
- Всем оставаться на местах, справимся, - заверил я общий канал.
Собрались мы быстро и через полчаса уже к тоннелю подходили. Мне в Италию надо, а обстоятельства заставляют нянькой при группе новичков быть. Причем половина из них мне категорически не нравится. Сам на работе ни разу взятки не взял, и полицейский у меня кроме презрения никаких чувств не вызывает. А хозяин винчестера еще слегка пугает. Мутный он тип, непонятный.
Дорога привычная, идем без груза, пару раз на чистых участках на легкий бег переходили. Перед свертком на центральный комплекс я нашу группу притормозил. На месте братской могилы времен нашей войны с Пауком и «Агропромом» раскинулась после выброса новая аномалия. Превратились наши ребята и союзники-армейцы в «конденсаторы». Стиснул зубы, ухмыльнулся криво, жестов никаких демонстративных, вроде выстрелов в воздух, делать не стал. Хлопотно это, да и не к чему. Да и патронов лишних не бывает. Их беречь надо.
- Вот и начинается у вас самостоятельная жизнь, - говорю. – Сортируйте оружие на складе, готовьте следующую партию на сдачу. За старшего, естественно, Щенок. Слушаться его во всем. На берегу от вас пользы не будет, а так хоть порядок в здании наведете. Меня не терять, нужен будет совет – спрашивайте оператора.
Пожал я им руки на прощание, Щенку взглядом на парочку проблемную показал. Тот меня понял, вздохнул тяжело, он сам таких дерзких на Кордоне насмотрелся на всю оставшуюся жизнь. Самые умные люди в Зоне, априори, одно в них хорошо, живут недолго. Главное, когда им время умирать настанет, от них подальше оказаться. А то спасать придется.
У меня планы были проще некуда. От опеки я отвязался, свалив эту заботу на Щенка. Раз привела меня дорога в Долину, значит надо к источнику сходить. Умник в наших больницах каждой каплей чудо совершает, но только в первые сутки. А потом все. Энергия подземного ключа иссякает. Подожду полчаса на ферме, возьму две канистры по десять литров, и в обход лагеря сталкеров-одиночек в поселке, выйду прямо на заставу. Там сразу на вертолет и на базу, прямо в лаборатории Умника. У него их там уже не считано. Два подземных ангара занял. Передатчики собирает, оружие чинит, датчики аномалий делает, артефакты
