умрет от лучевой болезни. По любому. Если взрывчатку на Янтаре выгрузить, это тридцать раз на завод придется выходить. Нереально. Пока последствия проекта «Мозг» нам не ликвидировать.
За философскими размышлениями мы до Пантеона доехали. Вдоль дороги кресты стояли, и на многих место было занято. За малую провинность брали штраф, неимущих граждан направляли на общественные работы, а за все остальное по новым законам полагалась смерть. Здесь висели взяточники из строительного комитета и сутенеры, торговцы наркотиками и подпольные букмекеры, ростовщики и убийцы. Воров и насильников рубили на месте, а то бы свободных крестов не осталось. Это мне нубиец сказал и Умник подтвердил.
На площади перед храмом шел прием посетителей, он же суд скорый и правый. В центре сидела моя Паола в древней короне наместников, а перед ней на коленях стояла небольшая, человек пять-шесть, группа людей.
- Воры, лазили по летним домикам, - доложил старший патрульный легионер.
- В чем дело, - возмутился мой спутник, - ради такой ерунды отнимать время наместницы. Главаря зарубить, остальным выжечь клеймо и на уборку мусора на два года.
Паола недоуменно изогнула бровь. Я ей залюбовался. И не один.
- Утверждают, что предводителя у них нет. Все равны, - пояснил свое затруднение боец.
Интересный поворот, подумал я.
- Республиканцы, значит, демократы, - сказала Паола и улыбнулась. – Убить всех.
Они дернуться не успели, как их на месте порубили.
- Мудрейшая! – выдохнул за спиной нубиец.
- Ага, - согласился я.
Трупы утащили, лужи крови песком засыпали. Привычно так.
Ничего, во время правления Суллы здесь как-то за ночь пятьдесят тысяч человек убили. До него Скрипу и Паоле еще далеко. Да и до Аттилы тоже. Большим городам нужны реки крови. Будете в Париже, зайдите на Гревскую площадь. И во Флоренции не проходите мимо площади Цветов. А о Мадриде вежливо промолчим. Там триста лет инквизиция еретиков жгла. Казнили без пролития крови. От них только пепел остался. Зато потом в гражданскую войну испанцы этот пробел наверстали. Поэтому когда при мне толкуют о гуманизме и европейских идеалах, я удивленно открываю рот. Поднимите мне веки, покажите мне их.
- Брат, - сказал я по привычке, а нубиец напрягся. – Мне надо с наместницей дела обсудить, некогда ждать. Давай ты прием закончишь, нужен будет совет, спрашивай у оператора связи. Его зовут Умник, только это секрет.
Люди любят тайны. Их знание резко выделяет человека из толпы. И кто лишнее слово проронит – тому в сердце осиновый кол.
- Пошли, - и тяну его за рукав.
Подкрались мы сбоку к девушке, я ей руки протянул. Встала она из кресла, я к нему негритенка подталкиваю. Садись, мол.
- Он продолжит, Умник поможет.
Передатчик на него одеваю, работай. Еще десяток гарнитур оставил, пригодятся. Забрались мы в машину и, наконец, домой поехали. В квартиру на Авентине. Не до разговоров нам было. Чего будет стоить тысяча слов, в тот миг, когда важна крепость рук? Нет ни сна, ни пробужденья, только шорохи вокруг. Добрались до кухни, тарелку мяса съели, обратно в койку рухнули, обнялись и уснули.
Утром нас Умник разбудил в девять часов. У Паолы день жестко расписан. В десять тридцать прием делегации из Неаполя, открытие больницы после ремонта, совещание с банкирами, встреча с профсоюзами служащих гостиниц. Мэрия разбежалась по ближним и дальним странам, сейчас моя девушка всем управляет. А Скрип армию имперскую сколачивает. Не везло Италии с соседями. Раньше вандалы и вестготы досаждали, сейчас на границе последнее в Европе вечно голодное государство – Албания. У него уже шесть легионов, в том числе полиция и карабинеры. Они его сразу поддержали. Армия республики соблюдает нейтралитет. Пока это всех устраивает.
- Пока мы популярны, давай вскроем официально хранилище королей Двух Сицилий. Сразу внимание отвлечем. Все искусствоведы делом займутся. Кое-что продадим, деньги всегда нужны. Скульптуры по музеям расставим, картины по галереям развесим. Новый приток туристов и их денег в самую безопасную страну в мире. И ты навсегда в истории, как тот парень, который Тутанхамона откопал. И я с нубийским легионом рядом, у твоих ног.
- Оставайся в кровати, у ног легиона хватит, - отрезала наместница.
Да, подумал я, в кровати этим заниматься намного удобнее. И чего в американских фильмах, все норовят сразу на полу в гостиной пристроиться? Сразу видно, люди не ищут легких путей. А мне трудностей и в жизни хватает. Хоть сейчас отдохну от экстрима.
Паола в душ удалилась, а я нубийца вызвал на разговор.
- Приготовь людей. Задача – охрана ценностей и их вывоз в хранилища. Надолго. Недели две будут осматривать, снимать на месте, переписывать. Работаем в окрестностях Гаэты. Местность гористая, дороги есть. Море со всех сторон, возможен пиратский налет.
Хорошо общаться с профессиональным военным. Все ему ясно, все будет сделано точно и в срок. Только мне в подземелье под мавзолеем надо первому зайти и одному. Артефакт свой забрать. Панда из армии ушел. Он сейчас стал человеком гражданским. Генеральный директор компании «Один шаг». Второй пространственный туннель китайцы открыли, пока мы спали. Шанхай – Тайвань, внутренняя линия. Билетов на полгода вперед уже нет. Ни туда, ни обратно. Сдать им, что ли, свою рабочую пару в аренду? Стану самым богатым человеком на земле, переплюну султана Брунея.
Паолу подружки поймали. Ушла она с телефоном на кухню и пропала окончательно. Им совет нужен особо важный. Скрип пить бросил. Вино он не любит, а водку пить некогда, работы много. Ну-ну. Пели ядра, и в пламени битвы доставалось своим и врагам, он плевался словами молитвы незнакомым французским богам. Храни тебя Темная Звезда, сталкер, навалилась на твои плечи ноша тяжкая. Далеко зашла моя шуточка. Пока я думал, ехать к Скрипу на встречу или дома повалятся, вопрос сам собой решился. Прибыла когорта сопровождения во главе с вождем.
- Доброго тебе дня, мой брат, великий Ингози, - говорю. – Пусть в твоей ограде не переводится скот. Пусть твое копье будет обагрено вражеской кровью.
Обрадовались негритята. Давно с ними никто по-человечески не разговаривал.
- Солнце встало, умоем копья! – кричат.
Да сколько угодно. Здесь всех перестреляем, так Албания рядом. А там зверье советской закалки. Бедное, на все готовое, без чести и совести. У нищих нет гордости. А за морем Африка. Что за девочка была, бог ее помилуй, не добра и не верна, но парней влекла она с сатанинской силой. Хоть поклонники ее не бывали робки, получали за труды крохи краденой еды, да мочу взамен воды, и навоз для топки. Отплывали, но опять, как ослы упрямы, под собой рубили сук, вновь держали путь на юг, возвращаясь под каблук этой дикой дамы. Кровью куплена своей, слаще сна и крова, стала больше чем судьбой и нежней жены любой – женщина перед тобой в полном смысле слова! Встань! Подобная судьба встретится не часто. Нашей Африке салют, нашей собственной салют, Африке – и баста!
Это мы уже по дороге орали, стоя в кузове. Через два часа на место прибыли, я пальцем на вершину Расколотой горы ткнул – нам туда.
Вождь оцепление поставил, и минут через пять стали ученые и телевизионщики прибывать. Дождался я трех камер, отмашку дал, снимайте. И цепь на дверях разомкнул.
Глава 7.
Математика Завхозу совершенно не давалась. В отличие от преподавательницы. Посмотрел он на гриву спутанных волос на соседней подушке, и решил, что училище надо срочно менять. И привычки тоже. Нечего в постель затаскивать каждую двадцатилетнюю старушку. Что ему нормальных пятнадцатилетних
