— О да, постоянно.
Выражение на лице Риса стало смесью веселья и изумления.
— В самом деле? Значит, порядочные леди вовсе не такие порядочные, какими кажутся?
Джейн нахмурилась. Она умудрилась снова забыть, что Рис живет не в том времени, что и все остальные.
— Ну… наверное, порядочные женщины говорят об этом не так уж много.
— Пытаешься сказать мне, что не общаешься с порядочными леди? — Он ухмыльнулся и притянул ее к себе. — Или что ты не одна из них?
Нет, она точно не одна из них. Если бы в ней было хоть что-нибудь респектабельное, она бы не позволила всему этому произойти. Она бы оставила его постель, как только проснулась. Но ее воспитание и рассудок покинули ее при одном лишь взгляде на Риса.
— Я… я совершенно точно не такая, как ты считаешь, — Джейн вздохнула, задумавшись, каким будет его мнение о ней, когда к нему вернется память. Она была уверена, что образ будет нелестный.
Рис отодвинулся и посмотрел ей в глаза. Несколько секунд он разглядывал ее молча.
— Почему ты так говоришь?
Что она могла ответить? Я не твоя невеста. Я просто женщина, которую ты встретил в убогой забегаловке.
— Так о чем ты? — повторил он, голос его стал ниже и требовательнее.
— Я-я имела в виду просто… — Она не знала, что сказать.
Он внезапно перекатился и притиснул ее к матрасу — его лицо оказалось прямо над ее.
— Мне все равно, кто ты, Джейн. Потому что теперь… теперь ты моя.
Его рот накрыл ее приоткрытые губы, поймав испуганный вздох. Поцелуй был агрессивным и настойчивым, не оставляющим сил оттолкнуть его. Хотя не то, чтобы Джейн этого хотелось. Она хотела принадлежать ему — очень хотела.
Он перестал целовать ее так же неожиданно, как начал. Уставившись на нее сверху вниз, он внимательно изучал ее лицо, и Джейн подумала, не вспомнил ли он что-нибудь. Кто он — кто она…
— Ты именно такая, какой я тебя считаю, — тихо ответил он, голос его прошелся по ее коже подобно бархату.
— Красивая, милая, честная и такая… такая желанная женщина.
От этих слов она должна бы растечься по матрасу лужицей блаженства, но нет — это ведь неправда. Особенно насчет «честной».
Он вздохнул и нахмурился.
— Снова совсем не та реакция. — Его хмурый взгляд смягчился, и он откинул прядь волос с ее щеки.
— У меня такое ощущение… — Она пыталась не врать. А значит, сказать лишь ту правду, которая не разрушит созданный Рисом мир, — что я тебя использую.
Он изумленно уставился на нее. А потом расхохотался и перекатился на бок, все так же прижимая ее к себе. Вибрация его груди послала теплую волну по ее телу.
Он снова навис над ней так, чтобы видеть ее лицо, прижавшись грудью к ее груди.
— И мне это нравится. А теперь тебе придется сделать из меня честного мужчину.
Она улыбнулась в ответ, но от чувства вины улыбка вышла натянутой. Честного. Снова это слово. Ведь это она спала с ним под фальшивым предлогом. Джейн чувствовала себя настоящей… какой же там был исторический термин? Распутницей? Ага, в самую точку.
Почему-то она думала, что Себастьян вовсе не это имел в виду, когда нанял ее для заботы о Рисе.
Себастьян сидел в гостиной и читал «Участь Сейлема», когда в комнату вошел Рис. Насвистывая.
— Доброе утро.
Себастьян уставился на брата. Рис никогда не свистел. И никогда не вставал в хорошем настроении.
И что это на нем надето?
— Что это на тебе?
Рис посмотрел на свою одежду — темно-коричневая застегнутая на все пуговицы рубашка и потертые джинсы.
— Джейн привезла это из Америки. По крайней мере, я так думаю, и мне показалось, что будет невежливо не носить эту одежду. — Он снова оглядел себя. — Вообще-то она довольно удобная.
Себастьян не знал, что сказать. Рис в джинсах. Он был слишком чопорным для нормальной одежды. Он всегда носил только черное. Себастьян даже удивлялся, что Рис не одевается, как Дракула, и не выскакивает из-за угла, как какой-нибудь грозный метрдотель.
Рис плюхнулся на стул, закинул ноги на кофейный столик, скрестив лодыжки, и широко улыбнулся.
Себастьян заморгал и, наконец, обрел голос.
— Ты выглядишь… счастливым. — Боже, понадобится время, чтобы привыкнуть использовать это слово по отношению к Рису. А тот продолжал улыбаться — да, это даже немного нервирует.
— Похоже, моей невесте кажется, что она меня использует. — Он довольно вздохнул. — Я скомпрометирован.
Себастьян тоже улыбнулся. А, значит, Рис наконец-то трахнулся. Это многое объясняло. Да-а, немного ж времени им понадобилось. Он-то думал, что кто-нибудь из них будет бороться с притяжением — ну, хотя бы недолго.
— Это здорово. Ты уже давно нуждался в том, чтобы «тебя скомпрометировали», — заметил Себастьян.
Рис ухмыльнулся.
— Думаю, теперь ей придется выйти за меня.
Себастьян закатил глаза. Только Рис может быть таким правильным — даже когда бредит.
Рис вдруг стал серьезным.
— Нужно попросить, чтобы в церкви сделали объявление. Я должен идти. Скажу Спенсеру приготовить карету. — Он поднялся.
Себастьян вскочил.
— Ты… ты уже это сделал.
Рис нахмурился.
— Да? Я уже говорил со священником? Или уже просил Спенсера приготовить карету?
— Первое. Сразу после приезда Джейн — по пути с лайнера — то есть с корабля.
— В самом деле? Но я же был пьян!
Себастьян пожал плечами и кивнул.
— Тебе понравилось то, что ты увидел, поэтому ты решил, к чему ждать.
Рис потер лицо, а потом посмотрел на Себастьяна.
— Как будто она лошадь, которую я внезапно решил купить? Боже, удивительно, что она не сбежала прямо оттуда.
— По-моему, ты ей нравишься.
— Только вот ума не приложу, чем. Или как перед ней извиниться.
— Советую секс. Ей ведь нравится, так?
Рис, открыв рот, уставился на брата.
— Подумать только, а ведь мама хотела, чтобы ты стал священником.
Себастьяна передернуло. Да, он избежал этого, выбрав вампиризм. Мать бы гордилась.
Рис покачал головой, явно недовольный своим «ужасным» поведением.
— Нужно пойти посмотреть, что повар готовит на завтрак. Джейн, должно быть, умирает с голоду.
Себастьян шагнул вперед и перегородил ему дорогу.
— Праздники, — сказал он.
