Он стал каким-то рассеянным и жил в своем собственном мире, и это было тяжело.
Ее снова охватило знакомое чувство вины, вины из-за обиды, которую она испытывала к отцу. Вины из-за того, что она до сих пор желала, чтобы он ставил ее, свою живую дочь, выше воспоминаний о матери.
Джейн заморгала, только сейчас поняв, что Рис так и не ответил. Она скрепя сердце подняла на него глаза, но вместо жалости, которую, как она была уверена, увидит, заметила, что он хмурится.
— Наверное, тебе было нелегко, — заметил он резким голосом. — Ты была совсем ребенком — всего десять лет. Тебе нужен был отец.
— И что ты сделала? Как ты жила? — спросил он. Его пальцы погладили ее руку, нежно потирая хлопок блузки, словно Рис думал, что она замерзла.
Джейн вздрогнула, хотя ей вовсе не было холодно.
— Я быстро повзрослела. Как и любой ребенок на моем месте, наверное.
— Элизабет тоже пришлось быстро повзрослеть, но она лишилась обоих родителей сразу. У тебя оставался отец.
Джейн ничего не ответила, хотя ее успокаивали его осторожные прикосновения, его тихое негодование. Он понимал и оправдывал ее чувства, а Джейн уже начала было думать, что испытывать их с ее стороны эгоистично.
Какая ирония — единственный человек, который понимал ее боль, сам жил в мире фантазий.
— На что была похожа твоя жизнь? Расскажи.
Джейн не хотелось рассказывать ему обо всем. О своем одиночестве, о том, как трудно быть нелюдимой дочерью спятившего гробовщика. Поэтому она просто сказала:
— Я постоянно занималась домашними делами и помогала отцу с работой.
— Какой? — спросил Рис.
Она помедлила.
— Он был владельцем похоронного бюро.
Его рука замерла. Джейн смотрела в огонь, старательно отводя глаза. Теперь его негодование сменится отвращением.
— Он был гробовщиком? — В его голосе в самом деле звучало что-то похожее.
Она кивнула.
— И твой отец занимался этим прямо там? В вашем доме?
Джейн снова кивнула.
— Да, это несколько странно, но я так выросла…
— Этот человек не достоин зваться отцом, — холодно сказал Рис. — Заставлять тебя помогать в подобном деле… заставлять тебя жить с этим.
Джейн заморгала, удивленная его внезапным гневом.
— Ну, я занималась только коммерческой стороной дела. Встречалась с семьями усопших, помогала с похоронами.
— Тебя окружала смерть. Наверное, это было ужасно… страшно.
Джейн задумалась. Да, она всегда была окружена смертью, и это было тяжело, а порой — просто угнетало, но смерть всегда влияла на ее жизнь. Она забрала у Джейн мать и отца еще до того, как тот умер. Смерть изменила ее. Сделала чудачкой. Но в ее мире смерть была единственной постоянной.
— Для меня смерть — это легко, — наконец отозвалась она. — А вот жизнь в самом деле пугает.
Рис нахмурился. Смерть — легко? Он не понимал этого. Гибель родителей оказалась самым тяжелым моментом в его жизни… А смерть Элиз…
Нет, Элизабет не умерла. О чем он думает? С чего вдруг ему в голову пришла эта мысль? Наверное, признание Джейн немного выбило его из колеи — запутало.
— Смерть — это легко? — Он никак не мог взять в толк.
— Нет, я не так выразилась. Смерть, похоронный зал — это все, что я видела. Я только теперь… начинаю строить новую жизнь… и понимаю, как мало я знаю о ней.
Рис посмотрел на нее. Джейн разглядывала его огромными, серьезными глазами. Как она может считать, что мало знает о жизни? Она просто источала внутреннюю силу. Жизнь плясала в ее зеленых глазах и в улыбке. Жизнью, полной свежести и энергии, пахла ее кожа. Он чувствовал жизнь на ее губах, когда целовал ее.
Прежде чем он успел передумать, Рис накрыл ее рот губами. Приник к Джейн, пробуя на вкус. Она тут же ответила, ее руки обвили его шею, губы прижались к его губам.
Он внезапно понял, что не только чувствует вкус жизни и энергии. Он мог слышать, как стучит ее сердце, как кровь течет по венам. Ее жизненная сила обволакивала его.
Его язык с силой раздвинул ее губы, углубляя поцелуй.
Джейн всхлипнула под его бешеным натиском, но дала ему то, чего он хотел.
Рис обхватил ее талию и потянул Джейн к себе на колени, чтобы быть ближе к ее губам, ее теплой, пульсирующей энергии.
Руки Джейн зарывались в его волосы, гладили по лицу. Казалось, она пытается успокоить его, даже давая ему все, что он так настойчиво требовал. Но постепенно Рис все-таки взял себя в руки, усмирив свою жажду.
Он поднял глаза и посмотрел на нее, голова Джейн лежала на сгибе его локтя.
— Прости, — сказал он, голос его прозвучал гораздо ниже и резче, чем ему того хотелось. — Боюсь, когда дело касается тебя, я теряю контроль.
Ее глаза блестели от того же желания, что бушевало внутри него, что совсем не вязалось с ее тяжелым вздохом.
— Я тоже.
Он улыбнулся.
— Думаю, нам просто нужно пожениться поскорее.
Она улыбнулась в ответ, но Рис заметил, что желание в ее глазах сменилось тревогой.
Рис перехватил ее поудобнее, так что она оказалась лежащей на его груди, ее макушка уперлась ему в подбородок.
— Джейн, тебе не о чем волноваться. У тебя будет такая жизнь, о какой ты всегда мечтала. А вокруг будет моя семья, наша любовь и смех.
Но даже когда он заверял ее в этом, какое-то смутное чувство не отпускало его. Странное ощущение, словно он забыл о чем-то важном. Рис никак не мог выяснить, о чем же — воспоминания просто ускользали.
Нет, он все равно не хочет вспоминать. Да и зачем? У него есть Джейн, а остальное не имеет значения.
Хотя он не мог не заметить, что Джейн не ответила на его обещание. Она ему не верит?
Глава 12
Джейн плеснула воды в лицо и попыталась нащупать полотенце. Обнаружив мягкую ткань, она промокнула лицо и быстро вышла из ванной, даже не став глядеть на свое отражение.
Она не хотела смотреться в зеркало. Видеть жалкую женщину, которой так отчаянно хотелось верить Рису. Верить каждому его слову. Хотелось стать частью его семьи. Хотелось жить той жизнью, которую он нарисовал. Хотелось смеха.
Джейн резко откинула покрывало и забралась в кровать, с трудом поборов искушение накрыться с головой от стыда.
Вместо этого она укрылась, сложила руки на груди и уставилась в потолок.
Что же она делает? Вместо того чтобы держать его на расстоянии, она все ближе и ближе подпускает
