около, задавали вопрос: 'Почему вы хотите стать гробовщиком?' Следовал ответ: 'Потому что я люблю возиться с трупами'. Вот что можно назвать 'выдергиванием ковра из-под ног.'
Million d'Arlequin, Vesti la Giubba и другие
Сам no себе театр кажется мне таким ничтожным по сравнению с ежечасной драмой жизни, что, по крайней мере, мне он видится убожеством.
Часто говорится: 'Жизнь — сцена, а мы на ней — актеры'. В самой эгоцентрической интерпретации эта сентенция соперничает с высказыванием Краули 'Каждый человек — звезда'. Действительность же, впрочем, как и театр, гораздо менее демократична в выборе актеров.
Мир и есть сцена, но немногие тянут на истинных актеров. Многие — просто копьеносцы, занятые на ролях второго плана, проще говоря, балласт. Поскольку они являются питательной средой для настоящих актеров, то должны подбираться со всей тщательностью. Грандиозный спектакль с 'тысячной труппой' не обязательно будет хорошим, так же, как и мир не делается лучше от перенаселения.
Как говаривал Джимми Дюранте, самая большая неприятность состоит в том. что 'все хотят попасть в пьесу'. Сатанизм не сделал ничего, чтобы отвратить будущих глупцов от выхода на сцену, который поставит их под огонь самых беспощадных критиков — таких же существ, как и они сами. У них нет Бога, который улыбался бы из ложи и обеспечивал хотя бы самые скудные аплодисменты. Нет доброго божества, которое хихикало бы над жалкими шутками или благосклонно принимало их неестественность.
Посему. Сатанизм выступает в качестве Великого Разделительного Процесса, Следовательно, Сатанизм может быть катастрофой для тех. кто видит его окольным путем к божественности. Я часто повторял, что популярность оккультизма и угасание ортодоксальных религий может быть приписана фактору 'Набора-сделай-сам-себе-бога'. Человек чувствует, что может сам распоряжаться, хотя бы частично, своей судьбой, вместо того. чтобы некое божество катало его по жизни в междугородном автобусе. Таким образом, оккультисты вообще и Сатанисты в частности, выступают на сцене в доселе невиданной манере игры.
Очевидно, что одна из альтернатив препятствиям, возникающим от такого «владения» самим собой состоит в том. чтобы схватить копье и подыгрывать ведущим актерам со всей возможной компетентностью. Другая — окончательно покинуть сцену и стать частью разборчивой публики. Третья и последняя — выйти из игры и покинуть театр. Что же делать в последнем случае^ Искать другие спектакли и увеселения, где может быть достигнута некоторая доля признания или, по крайней мере. удовольствия? Вряд ли это возможно, Всемирная Сцена никогда не меняет свой репертуар. Чтобы стать актером, нужно быть уникальной личностью, Чтобы стать зрителем, нужна разборчивость. Чтобы покинуть театр, нужно уничтожить тело и душу.
Да, мир — это не просто сцена, но мир Барнума и Бэйли также не может не быть фальшивым. Чтобы мир стал хоть чуточку более правдивым, нам нужно в большей степени опираться на факты. Мне хотелось бы верить, что Сатанисту гораздо легче сбросить с глаз пелену. Это укрепляет меня в моей вере.
Нонконформизм, величайшее оружие Сатанизма
Индивидуалист должен жить в своем собственном мире, а не в том, что создан по чужим стандартам. Никогда не будет недостатка в людях, которые разделят мир нонконформиста и будут не менее счастливы, чем диссидент, который счастлив разделить его с другими.
Квинтэссенция Сатанизма объясняется его семантическим определением — Другой. Человек, спокойно принимающий диктат массовой культуры, может сочувствовать и даже приходить в восторг от Сатанизма, но никогда не станет Сатаннстом. Настоящий Сатанист, даже не афишируя того, должен быть ответственен за противодействие и изменение.
Не раз доказывалось, что конформизм удобен, да так оно и есть, если не вызывает у человека несварения. Однако, некоторые индивидуалы не могут есть то, что положено перед ними. К несчастью, изголодавшийся человек неразборчив в еде и, когда его брюхо наполнено, съеденное может даже понравиться. Многие люди, будучи эмоционально голодными, настолько лишены воображения и индивидуальности, что готовы принять все, что им навязывается, если только не нужно при этом беспокоиться или гневаться на определенные вещи. В глазах Сатаниста запланированный протест не отличается от запланированного благодушия. Сатанист не должен позволять другим программировать себя. Он должен противиться изо всех сил этому величайшему врагу свободы духа, этому отрицанию самой жизни, данной человеку в качестве чудесного, уникального опыта, а не в качестве имитации бесцветного существования других.
Исходя из определения магии, как 'изменения ситуации или событий соответственно своей воле, невозможной при использовании нормальных общепринятых методов' может показаться, что любое успешное магическое действие есть акт нонконформизма. Чем выше естественный уровень нонконформизма, тем сильнее магические способности человека. Воля человека, с точки зрения успеха в магии, очень важна. Но сильная воля не должна быть спутана с упрямством. Почти все сегодня — страшно упрямые зомби, пугающие остальных по чужой воле. В мрачной настойчивости нет недостатка, но она представляется бывшей в употреблении. Мотивация таких людей исходит не из творческих областей мозга, а из центров, отвечающих за реакцию.
Человек, лишенный способностей, должен заниматься тяжелым трудом, чтобы стать «специалистом», что часто в итоге выливается в агрессивную симуляцию непогрешимости. Прибавьте к псевдоспециализации такого перетрудившегося малого надменность его непогрешимости и все, чего ему недостает для успешного соревнования с современным пониманием «крутости» — это нонконформизм глубокой заморозки. Если нонконформизм — сила Сатанизма, то спланированный или напускной нонконформизм — его величайшая слабость. Предсказуемые выходки неуклюжих «Сатанистов» весьма выгодно эксплуатируются не- Сатанистами.
Я предвижу возвращение к рабству в эпоху, когда деньги обесценятся. В самом деле, станет гораздо предпочтительнее осознанно стать услужливым рабом, чем тупым и некомпетентным хозяином. Сегодняшнее соотношение хозяев и рабов — неосознанный пасквиль. В наши дни, когда каждый — большая шишка, а любое дело — большое дело, не создается впечатления. что рабство существует. Но оно существует, хотя и полудурацком состоянии. Только сам термин является табу — не слыхать его и с сердца груз. Когда иссякнет покупательная способность, только натуральный обмен и желанность человека будут иметь значение. Тогда будут пользоваться спросом те, кто умеют достигать цели, а не те, кто просто существуют и собирают чеки.
Отмена святошных и нудных стандартов, поведенческих или чувственных, — лучшее, что есть у нонконформизма. Вот почему обращенный статус раба получит наконец должное признание. Когда будет понято, что надутое несоответствие без покупательной способности грозит ответственностью, вы встретите следующий лозунг: 'Лучше быть использованным, чем бесполезным'
Личность любого человека основывается на признании, понимании — короче говоря, на знании того, что у него или у нее есть смысл существования. Мы знаем, что толпа существует только для циркуляции денег. То, что люди толпы могут приобрести, дает им ощущение их иллюзорных личностей. Человек толпы обычно покупается на утверждение о том, что он имеет значение. Или это не так? Может, в нем сидит демон и тыкает его вилами сомнения? Я верю, что это так. Вот почему они не медлят с выпуском в эфир тех своих чувств, что говорят им: 'что-то не так' даже если толком не могут понять что же это. Они довольны тем, что
