— Сильвия…
— Что, детка?
— Мэтт сердится, что ты уезжаешь, да?
— Верно. — Сильвия удивленно подняла брови; временами девочка слишком проницательна. — Но все будет хорошо.
Тут Серена превратилась в мудрую бабушку и, погрозив пальцем, произнесла:
— Притворяешься, что из-за работы, а на самом деле просто боишься? Взрослые все время так.
Сильвия открыла было рот, чтобы сказать нет, но вместо этого вздохнула и покачала головой.
— Да нет, правда, все нормально. Я вернусь к пятнице, поговорю с ребятами в Кристо-Рей. А в следующий уикенд мы с Мэттом встанем перед алтарем, ты будешь подружкой невесты, а Рози — посаженой матерью. Договорились?
— Договорились.
Часть II CHEMEIA, CHUMEIA[9]
В 20.55 во вторник перед лентой выдачи багажа в аэропорту Гэтуик стоял маленький, слегка несуразный человечек и держал табличку: «СВИТХАРТ».[10]
— Какая прелесть, — поддразнила Сильвия, подавляя зевок. — Куда бы мы ни приехали, везде тебя любят.
Человечек представился как Эдди и заявил (на малопонятном кокни), что заберет их багаж и отнесет в машину. Он махнул рукой в сторону арендованного автомобиля, который стоял у обочины возле терминала, и растворился в толпе.
Пока они уворачивались от пешеходов, Сильвия поймала себя на мысли, что мечтает о ледяной коле или огромной чашке черного-черного эспрессо, но в окрестностях не наблюдалось ни лоточников, ни даже автоматов. Взамен кофеина она отыскала в кармане помятую пластинку «Джуси-Фрут». Остановившись перед выходом, развернула жвачку и сунула в рот. Она перехватила взгляд Свитхарта и состроила гримасу, когда они вышли на улицу и вдохнули влажный лондонский воздух.
Свитхарт был, как всегда, сверхбдителен, Сильвия же чувствовала себя муторно и хотела спать. (Мелкий дождик не взбодрил ее.) Полет прошел неспокойно, в самолете было жарко и душно. Поговорить со спутником не получилось — Свитхарт, плотно сжав губы, витал где-то в другом измерении от самого взлета до посадки.
Но во всем этом имелся один плюс: покой и временная неподвижность позволили ей сосредоточиться на толстой папке с делом Палмер и жутковатой статье, посвященной исследованию случаев намеренного отравления. Редактором этого труда являлся не кто иной, как Кристин Палмер.
Прочитав статью, Сильвия прониклась к ремеслу отравителей настороженным уважением, даже сильнее, чем после дела Райкера. Ремесло с размахом — смерть может быть практически безболезненной или настолько мучительной, что пистолет или нож покажутся милосердными. Ремесло многообразное — яд можно выбрать самый заурядный, наподобие крысиного, или экзотический, вроде радиоактивного изотопа фосфора. Ремесло гибкое — смерть может наступить через месяц или за доли секунды.
Они подошли к машинам возле бордюра. Свитхарт на миг остановился, и Сильвия увидела высокого тощего человека, который будто вырос из-под земли и теперь направлялся к ним.
— Следуйте за мной, — низким шепотом велел мужчина.
К удивлению Сильвии, Свитхарт подчинился и подтолкнул ее к потрепанному «бентли», припаркованному вторым рядом у арендованных машин.
— Это Пол Лэнг, — сообщил он, когда мужчина уселся за руль.
— Что?
— Потом объясню.
Свитхарт сел сзади. Сильвия, затаив дыхание, устроилась на потертом кожаном переднем сиденье. В глаза ей бросилась повязка Лэнга, черная полоска ткани вокруг засаленного серого рукава, через полгода после смерти Саманты Грейсон он все еще носил символ траура.
— Кто это? — спросил Лэнг, глядя на Свитхарта в зеркало заднего обзора.
— Доктор Стрэйндж — моя коллега, психолог из Америки.
— ФБР?
— Независимый специалист.
— Вы что, не могли приехать раньше? — рявкнул Лэнг, выруливая на шоссе. Его руки дрожали на руле, бледное лицо блестело от пота, и хотя его серый костюм и шелковый галстук явно шили на заказ, пахло от него скверно — табаком, немытым телом и чем-то химическим. По дороге Лэнг изумил Сильвию, чрезвычайно вежливо и совершенно не к месту поинтересовавшись, как они долетели, как переносят перемену часового пояса и какие достопримечательности Лондона хотят посетить.
— В самолете мы спали, — ответил Свитхарт.
— Говори за себя, — буркнула Сильвия, глянув через плечо и заранее зная, что увидит — вспышку пристального холодного внимания в глазах коллеги, сверкнувшую, как бриллианты в ониксе. Она попыталась привлечь его внимание, желая узнать, что вообще происходит, но Свитхарт не отрывал взгляда от Лэнга.
Сильвия припомнила все, что ей известно о женихе Саманты Грейсон: тридцать четыре года (хотя выглядит старше), женат не был, десять лет работы в МИ-6, отделе внешней разведки британской секретной службы. Работа Лэнга не отличалась джеймсбондовской романтикой, его специальность — аналитика, в основном за письменным столом, и, если верить отчетам, он делал свою работу хорошо и пользовался уважением коллег.
Но полгода назад он сломался. Его реакция на смерть Саманты Грейсон оказалась настолько острой — депрессия, паранойя, бессонница, — что МИ-6 отправило его в отпуск по состоянию здоровья.
Навстречу проносились машины, и Сильвия чувствовала себя неуютно. Почему англичане упрямо
