— Я понимаю. Поэтому ты будешь вкалывать все выходные, в то время как твой партнер будет спокойно наслаждаться жизнью.
— Ты к нему несправедлив. Он почувствовал себя плохо, вот поэтому и оставил эту работу на меня. Дэн положил руки на стол.
— Мадди, ты же не глупая женщина. Неужели ты не понимаешь, что он просто тебя использует. Пожав плечами, она отвернулась.
— Может, и так. Но я не чувствую себя жертвой. Может, хоть моя обязательность заинтересует его. Если я не могу привлечь его внимание своей внешностью, так, может, он хотя бы оценит мои профессиональные таланты.
Обычно веселое лицо Дэна сделалось вдруг злым. Он открыл рот, чтобы поспорить, но тут в комнату вошел курьер с пиццей.
— Вы заказывали пиццу?
Они отнесли огромную итальянскую пиццу с сыром в комнату для переговоров. Дэн зажег свет, а Мадди поискала на маленькой кухне тарелки и пластиковые ножи.
Мадди немного приоткрыла коробку и понюхала.
Дэн положил руку ей на плечо.
— Мадди, послушай, ведь раньше…
Она покачала головой.
— Тема закрыта. Зачем портить себе аппетит спором, из которого никто не выйдет победителем. И я устала говорить о себе. — Она села и вместо того, чтобы положить пиццу себе, протянула коробку Дэну. — Я думаю, пришло время поговорить о том, что надо делать с тобой.
Он поднял брови.
— Что делать со мной?
— Я бы не очень удивилась, что ты безработный фотограф, пока не посмотрела твои фотографии.
— Не знаю, почему бы ты не удивилась, — пробормотал он, пододвигая к себе тарелку с пиццей, — но зачем ты занималась поиском работы для меня?
— Ты же не можешь оставаться безработным. Ты феноменально талантливый человек. Ты не можешь просто так погубишь свой талант.
— Нет, могу. Если хочешь знать мое мнение, я фантастически устал от фотографии.
— Как ты можешь так говорить? Ты везде носишь с собой фотокамеру. Если бы ты видел свое выражение лица, когда вынимаешь ее из чехла.
— Думай, как хочешь, — махнул рукой Дэн, — но я устал не только от фотографии, я устал от своей работы в Нью-Йорке.
— Да, я вижу, что работа с самыми красивыми женщинами мира не совсем подходит тебе. Он нахмурился.
— Да, и представь себе, что это правда. Они не красивые. Это все иллюзии. Они пустые, поверхностные люди. Моя работа состояла в том, чтобы делать их неотразимыми и чтобы все женщины захотели стать похожими на них.
— Разве это преступление?
Его голос стал жестким, а взгляд устремился вдаль.
— Это беда. Подумай сама, Мадди. Откуда появляются эти звезды, если их главная задача — раскрутка и пластические операции? Эти стандарты трудно выполнимы, а симпатичные нормальные люди начинают думать, что они уроды.
Ей хотелось победить раздражение, которое она услышала в его голосе.
— И где же ты нашел красоту?
Он пожал плечами.
— В обычных людях. В каждодневных наблюдениях. Например, за руками. Ты когда-нибудь замечала красоту рук?
Пока она думала над ответом, он взял ее руку в свои и осторожно повернул ее к себе.
— У тебя красивые руки. Они говорят о силе и страсти.
Мадди не знала ничего о страсти и силе своих рук, но почувствовала неожиданное возбуждение, когда он коснулся ее запястья.
— Я нашел красоту в твоих глазах, — сказал он, задерживая на ней взгляд. — Они очень красивы, и размер, и цвет — все хорошо, конечно, но главное — это свет, который они излучают. Ты посылаешь тепло, не говоря ни единого слова. У тебя очень выразительные глаза.
Ей было интересно, что именно она посылает ему сейчас. Она отняла у него свою руку, стараясь не замечать, как запылали ее щеки.
— Тогда фотографируй эти вещи. Я имею в виду глаза и руки. Глаза и руки других людей, — сказала она, запинаясь.
— На такие фотографии нет покупателей, — сказал он расстроенным голосом. — Люди хотят видеть лица и фигуры известных моделей.
До этого момента она не замечала, каким он был потерянным.
— Извини.
Дэн рассмеялся, но в его улыбке не было радости.
— Это ужасно грустно, когда понимаешь, что все, над чем ты работал, перестает иметь значение.
Между ними повисла долгая пауза. Наконец Мадди сказала:
— У тебя есть какие-нибудь деньги?
Он удивился.
— Что?
— Я спросила, есть ли у тебя какие-нибудь деньги? Есть ли у тебя что-нибудь, что ты заработал?
Он пожал плечами.
— Да. Лодка. А зачем?
— Если у тебя есть деньги, чтобы ни о чем не беспокоиться, хотя бы на время, занимайся тем, что ты считаешь нужным, тем, что тебе подходит.
— Ты безумно мудрая сегодня.
— Не надо быть слишком умной, чтобы понять, что ты нё имеешь права махнуть на себя рукой. И ты можешь делать фотографии обычных простых вещей, если у тебя есть надежный источник.
— Это ты о чем?
— О фотографиях мебели, конечно. Они с удовольствием доедали пиццу, смеясь и рассказывая друг другу старые истории. По пути на стоянку Дэн ей сказал:
— Ой, совсем забыл. Надеюсь, завтра у тебя будет свободное время, потому что я приготовил небольшой праздник в честь твоего повышения.
Ее сердце радостно застучало. Праздник нее?
— Ты шутишь? Это так мило. Я свободна целый день. Что ты такое придумал?
— Не торопись. Я зайду за тобой в пять тридцать.
Мадди с ужасом спросила:
— В пять тридцать утра? Не рано ли для праздника?
Дэн откашлялся.
— Есть специальное место, куда я тебя завтра отвезу. Чтобы успеть туда, нужно время.
— И ты мне не скажешь, где оно?
— Конечно, нет. Это сюрприз.
Мадди очень смущал столь ранний подъем.
— Может быть, ранний подъем — это и есть сюрприз?
— Это, разумеется, важное звено программы, но не самое главное. Хотя иногда проснуться рано — тоже своеобразный праздник. Думаю, будет весело.
— Если ты так говоришь, то наверное. А что нужно надеть?
— Что-нибудь удобное. Она завела машину.
— Спасибо за сегодняшний вечер. С тобой было хорошо.
