нарушение устава. Хотя они ничем не походили друг на друга — Йорк — флегматичный парень высокого роста, а Лэтам — низенький, с лисьими глазами, оживлявшими хитрое личико, — по одному вопросу их мнения абсолютно совпадали: наш мир — ненавистное, отвратительное место, и людям лучше всего быть мертвыми.
— Весь мир провонял, кругом одно дерьмо, — говорил Лэтам. — Единственный ответ на зло — это зло. Люди ничего другого не понимают. Только зло. Сожги человеку сарай — это он поймет. Отрави его собаку. Убей его.
Ронни соглашался: «Да, Лэтам прав на все сто». И добавлял при этом:
— Кого ни убей, ты сделаешь человеку одолжение.
Первыми, кому они решили сделать это одолжение, были две женщины из штата Джорджия, домохозяйки, имевшие несчастье встретить Йорка и Лэтама вскоре после того, как те удрали из военной тюрьмы, угнали пикап и отправились в Джэксонвилл, во Флориде, — родной город Йорка. Встреча произошла у бензоколонки на темной окраине Джэксонвилла: это было ночью 29 мая 1961 года. Рядом с ними заливала бак другая машина; в ней сидели две будущие жертвы, возвращавшиеся в маленький городок около границы Флориды с Джорджией… К сожалению, они заблудились, а Йорк, к которому они обратились за помощью, проявил к ним исключительную предупредительность:
— Следуйте за нами, мы вас выведем на верную дорогу. Однако он вывел их вовсе не на ту дорогу — маленькая боковая дорожка постепенно сошла на нет в болотистой местности. Тем не менее дамы в своей машине неуклонно следовали за пикапом, пока он не остановился. В свете фар женщины увидели, как два любезных молодых человека вылезли из машины и приблизились к ним, держа в руках по черному кнуту, какими пользуются, чтобы погонять рогатый скот. Кнуты принадлежали хозяину угнанного пикапа, скотопромышленнику; Лэтам предложил использовать их как гарроту (обруч, стягиваемый вокруг головы или шеи для пытки и смертной казни путем удушения, применялся в средние века в Испании и Португалии. — А.Л.), так они и сделали, предварительно ограбив женщин. В Нью-Орлеане парни приобрели пистолет и вырезали на его рукоятке две насечки.
В течение последующих 10 дней количество насечек увеличилось сначала в Таллахоме, штат Теннеси, где бандиты стали владельцами красной спортивной машины марки «додж», убив ее хозяина, коммивояжера; и затем на окраине Сан-Луи, где они убили еще двоих. Канзасской жертвой, последовавшей за этой пятеркой, стал некий Отто Циглер. Это был крепкий старик шестидесяти двух лет, очень отзывчивый, — словом, не такой человек, чтобы не помочь автомобилисту, попавшему в аварию. Естественно, мистер Циглер сразу же остановился, когда, проезжая по канзасской автостраде в одно прекрасное июньское утро, заметил спортивную машину, стоящую у обочины, и двух симпатичных молодых людей, копавшихся в моторе. Откуда мог знать добряк Циглер, что машина в полном порядке, что все это — лишь ловушка для добрых самаритян, которых хотят обокрасть и убить. Его последние слова были: «Могу * ли я чем-нибудь помочь?» Йорк, находившийся в двадцати футах от старика, выстрелом из пистолета раскроил ему череп, а потом, повернувшись к Лэтаму, сказал:
— Какова точность! А?»
Последней их жертвой стала 18-летняя горничная в Колорадском мотеле. В этом отеле убийцы провели ночь, переспав по очереди с девушкой, а потом зазвали ее с собой, сказав, что едут в Калифорнию, чтобы попробовать стать киноактерами. Несчастная девушка легко поддалась обману, в дороге была убита и сброшена в овраг близ Крэйга в Колорадо.
Возможно, они еще долго продолжали бы свой кровавый путь по Америке, но, по счастью, кто-то запомнил красный «додж» и приметы его пассажиров в местах, где был убит Циглер. По описанию Йорка и Лэтама задержали на одном из специально оборудованных контрольно-пропускных пунктов в штате Юта. Полиция разрешила встретиться с убийцами прессе и телевидению. Когда кто-то из местных журналистов спросил, зачем они это сделали, по лицу Йорка расплылась самодовольная улыбку. Он повернул голову к спрашивавшему и, продолжая улыбаться, как на рекламе зубной пасты, медленно проговорил:
— Потому что мы ненавидим весь мир.
Ричард Спек. Он родился в Далласе в 1941 году, мать его была разведенной, с 14 лет Спек попал на примету полиции. В конце концов судьба привела его в моряки. На руке он сделал татуировку: «Рожденный задать перцу». Оправдывая надпись, в ночь на 14 июля 1966 г. Ричард Спек постучался в домик на окраине Чикаго, в котором жили 9 студенток медицинского колледжа. Открыла ему филиппинка Амурсо Кораэон.
Спек вынул нож и сказал, не повышая голоса:
— Мисс, я не хочу причинить вам никакого вреда, мне только нужны деньги, чтобы купить билет до Нового Орлеана. Где остальные?
— Они уже спят, — выдавила с трудом филиппинка.
Спек прошел в одну из спальных комнат, затем во вторую и в обеих разбудил спящих. Он собрал девушек в одной комнате, связал их разорванными простынями и спросил, где они держат деньги. Потом он развязал одну студентку и увел ее из комнаты. Филиппинка. подумав, сказала:
— Девочки, надо драться. Мы же можем его одолеть! Но ее американские подруги струсили.
— Будет хуже. Вот увидишь, все обойдется. Он же сказал, что ему нужны только деньги. Главное, это не провоцировать его. Если мы будем держаться спокойно, то и он будет спокоен.
Тем временем моряк вернулся и увел с собой вторую девушку. Филиппинка, даже связанная, ухитрилась закатиться под кровать и лежала там, затаив дыхание. Всех оставшихся ее подруг Спек уводил одну за одной и методично убивал.
Первую, Глорию Дэви, он задушил обрывком простыни. Второй, Сюзанне Фаррис, нанес девять ножевых ранений в грудь, плечи, в шею и лицо. Третью, Патрицию Матушек, задушил. Четвертая, Памела Вилькенинг, получила удар ножом в сердце. Пятой. Мари-Анн Джордан, досталось 5 ножевых ударов. Шестой, Мерлите Гаргулло, садист перерезал горло. Валентина Пасион, седьмая, была задушена и уже мертвая получила 4 ножевых удара. Тем же способом Спек расправился с восьмой жертвой — Ниной Шмеле. Самое поразительное, что никто из девушек не кричал и не звал на помощь!
Когда в пять утра Амурсо Коразон осмелилась выползти из-под кровати и, развязав зубами узлы на руках, а затем узлы на ногах, вошла из спальной комнаты, то увидела чудовищную картину. Ее истерический крик был так пронзителен, что его услышал полицейский Леонард Понни.
— Меня чуть не вырвало, — рассказывает он. — Это было как в кинофильме о нацистском концлагере. Трупы лежали всюду: три — в одной комнате, три — в другой, еще один — в коридоре у ванны. В третьей комнате — восьмой труп. Кровь была всюду — на стенах, на простынях, на полу, на патефонных пластинках, на подушках диванов…
Расправившись с девушками. Спек как ни в чем ни бывало пошел в бар — выпить на те 50 долларов, которые он забрал у студенток. В 1966-м на 50 долларов можно было кутить всю ночь и еще осталось бы на похмелье. За стойкой бара он разговорился с другим матросом. Узнав, что перед ним коллега. Спек вытащил свой нож и похвалился, что купил его у солдата во Вьетнаме и что этот нож уже убил нескольких человек. Себя Спек тоже выдал за вьетнамского ветерана, умолчав о профессии моряка. Когда посетители бара засмеялись над его полупьяной болтовней, Спек вдруг резко протрезвел. Он зашел за стойку и, обхватив бармена сзади за шею, приставил ему к горлу нож.
— Вот как я люблю убивать!
Затем он отпустил струхнувшего бармена и вернулся на место.
— Эй, продай мне нож, — предложил матрос.
— О'кэй, почему бы и нет, — согласился Спек.
Его арестовали через несколько дней, благодаря отпечаткам пальцев, щедро оставленным во всех комнатах коттеджа, где жили студентки. Суд приговорил Спека к смертной казни, но благодаря американской системе апелляций исполнение приговора отодвинулось на неопределенный срок.
Дурной пример заразителен. Эта банальная русская пословица, увы, слишком часто доказывает свою правоту. Узнав из газет о бойне, которую устроил Ричард Спек, о подобном «подвиге» стал мечтать 18- летний Роберт Бенджамин Смит из города Меса (штат Аризона).
— Эта мысль, — сказал он во время следствия, — окончательно, созрела у меня-, когда родители
