Тут все придворные принялись его упрашивать, сулить богатство, угрожать и льстить, и наконец он сказал:
— Император излечится, если искупается в крови нескольких сотен детей не старше семи лет.
Когда страх и смятение, вызванные этими словами, несколько улеглись, государственные советники решили, что это средство нужно попробовать. Некоторые, правда, сказали, что никто не имеет права брать на себя ответственность за такую жестокость, подсказанную к тому же чужеземцем сомнительного происхождения. Большинство, однако, придерживались того мнения, что все средства хороши, когда речь идёт о спасении жизни великого императора, которого все обожали и чуть ли не обожествляли.
Они убедили императора, несмотря на его сопротивление, заявляя:
— Ваше величество, вы не имеете права отказываться, ведь ваша смерть будет большей потерей для империи, чем смерть всех ваших подданных, не говоря уже о детях.
В конце концов им удалось его убедить. Тут же по всей стране были разосланы указы о том, что все византийские дети не старше семи лет должны быть присланы в Константинополь, чтобы быть там принесёнными в жертву ради здоровья императора.
Матери обречённых детей проклинали правителя — чудовищного злодея, который ради своего спасения решил погубить их плоть и кровь. Некоторые женщины, однако, молили Бога ниспослать здоровье императору до страшного дня казни.
Между тем с каждым днём император всё сильнее чувствовал, что он ни в коем случае не должен допустить такого ужасного злодеяния, как убийство маленьких детей. Угрызения совести приносили ему страшные муки, не оставляющие его ни днём, ни ночью, наконец он не выдержал и объявил:
— Я лучше умру сам, чем допущу смерть невинных созданий.
Только он произнёс эти слова, как его болезнь стала ослабевать, и вскоре он совершенно выздоровел.
Поверхностные мыслители тут же решили, что император был вознаграждён за свой добрый поступок. Другие, подобные им, объяснили его выздоровление тем, что Бог смилостивился над матерями обречённых детей.
Когда суфия аль-Арифа спросили о причине исцеления государя, он сказал:
— Поскольку у него не было веры, он нуждался в чем-то, равном по силе. Исцеление пришло к нему благодаря его сосредоточенности, соединённой с желанием матерей, которые возносили горячие молитвы о выздоровлении императора до страшного дня казни.
Не в том же ритме
Однажды один учитель был в большом городе и, когда вернулся, сказал: «О, я переполнен радостью, я переполнен радостью! Это было так замечательно возвышенно, в присутствии Возлюбленного!» Тогда его ученик подумал: «Там были возлюбленный и восторг; так замечательно! Я должен пойти и посмотреть, смогу ли я найти их». Он прошёл через город, вернулся и сказал: «Ужасно! Как ужасен мир! Все как будто готовы перегрызть друг другу горло; вот что я видел. Я не чувствую ничего, кроме подавленности, как будто всё моё существо разрывается на куски». «Да, — сказал учитель. — Ты прав». «Но объясни мне, — сказал ученик, — почему ты так восторгался, после того как вернулся, а я разрываюсь на части? Я не могу вынести этого, это ужасно». Учитель сказал: «Ты шёл не в том ритме, в котором шёл через город я».
«Ты слишком много оглядывался…»
Пришёл как-то к великому суфию Байязиду Вистами один человек и сказал: «Из-за твоего учения разрушена вся моя жизнь. Двадцать лет тому назад я пришёл к тебе, и ты мне сказал, что если не просишь — богатства сами последуют за тобой; если не ищешь — всё дано будет тебе; если не возжелаешь — придёт самая прекрасная женщина. Потрачено целых двадцать лет! Хоть бы какая уродина пришла! А про богатства я вообще молчу! Я стал болен, ты разрушил всю мою жизнь. Ну а теперь — что ты мне скажешь?»
Байязид ответил: «Да, это всё произошло бы, но ты слишком много оглядывался, смотрел вновь и вновь — идут ли они или нет. Было желание. Ты упустил все из-за желания, а не из-за меня. Ты все ждал; „Вот сейчас придёт самая красивая женщина, чтобы постучать мне в дверь! Сейчас придёт ко мне богиня богатства!“ — ты не был молчалив. Ты не был в состоянии нежелания!»
Хочешь оценить драгоценности — стань ювелиром
Один молодой человек пришёл к Зун-н-Нун Мисри и сказал, что суфии неправы и многое другое.
Египтянин, не сказав ни слова, снял с пальца кольцо и протянул ему со словами:
— Отнеси это кольцо к рыночным торговцам и посмотри, сможешь ли ты получить за него золотой.
И никто на всём рынке не предложил за кольцо больше одной серебряной монеты.
— А теперь, — сказал великий суфий, — отнеси его к настоящему ювелиру и посмотри, сколько он за него заплатит.
И ювелир предложил за кольцо тысячу золотых. Молодой человек был поражён.
— Сейчас твои знания о суфиях, — сказал Мисри, — так же велики, как знания торговцев о ювелирных изделиях. Если ты хочешь оценить драгоценности, стань ювелиром.
Андаки
У Андаки спросили: «Понимание и доброта являются частью суфийского Пути; зачем, чтобы там было что-то ещё, кроме любви и красоты; зачем, например, чтобы там были знания и течение времени? И такие вещи, как сомнения и замечания?»
Он ответил: «Для созревания персика необходимы солнце и вода. Вы не видели, что происходит, когда благодатное солнце светит слишком долго или чересчур сильно? Это становится разрушительным бедствием. Поливайте растение правильно, и вода будет истинным благом для него. Поливайте его слишком часто, и растение неминуемо начнёт гнить и испытывать острую боль, что заставит его считать воду не благом, а орудием разрушения.
Давайте человеку непрерывно то, что он называет добротой, — и вы истощите его настолько, что он станет несчастным. Не сделайте вовремя замечание, когда подобная критика может оказать на него соответствующее воздействие, — и вы ошиблись.
Откажитесь поддерживать эти положения как возможные и в действительности вы не зададите вопросов, которые, как вам кажется, вы поставили».
Делегация из Сирии
Делегация из Сирии, состоящая из иудеев, христиан, мусульманских дервишей, а также тех, чьё вероисповедание было неизвестным, совершила опасное путешествие через Ирак в Туркестан, где они посетили королевский дворец Ахмада Ясави, суфийского Учителя Века.
