посмотреть шкуры гигантских крыс и морских свинок. Они благодарили дорогого коллегу «за давно, увы, неиспытанное чувство научного удовлетворения, которое он им доставил», поздравляли с успехом и уходили, полные зависти к «этому развязному выскочке». А своим пациентам они весьма прозрачно намекали, что врач, любящий свое дело, никогда не позволит себе отвлечься хоть на миг от своей специальности и что, слава богу, они достаточно любят свою благородную специальность и имеют достаточно солидной практики, чтобы не отвлекаться от нее для каких бы то ни было посторонних работ. И ясно было каждому здравомыслящему человеку, что лечиться надо именно у таких врачей, как они.
Шум, поднявшийся в городе, постоянная сутолока, царившая в доме, — все это, к величайшей радости вдовы Гарго, несколько отвлекло доктора Попфа от мыслей о Беренике. Время от времени он забегал на минуту-другую к супругам Бамболи, чтобы перекинуться несколькими словами, выпить стаканчик минеральной воды и снова убежать по делам. И стоило ему только закрыть за собой дверь, как мадам Бамболи патетически разводила руками и говорила мужу:
— Морг! (Имя аптекаря было Морг) Морг, ты, верно, забыл, что у тебя жена и четверо детей!
А почтенный аптекарь в ответ виновато улыбался:
— Ты понимаешь, милочка, нужно выбрать подходящий момент, чтобы он не подумал, что мы все это делали для него из корыстных побуждений. Да ты не беспокойся, милочка, я уверен, что все будет отлично…
Конечно, дело было не столько в тактичности, сколько в нерешительности господина Бамболи. Но и мадам Бамболи не меньше ее супруга понимала, что неудачный и несвоевременно начатый разговор может погубить дело, и поэтому не очень терзала его, а ограничилась только тем, что время от времени напоминала ему о количестве его иждивенцев.
Когда вышла газета с объявлением доктора Попфа, толпы горожан хлынули осматривать животных, взращенных в столь короткий срок, и шкуры гигантов, вывешенные на наружной стене хлева. Весь город полон был разговоров об удивительном эликсире и его изобретателе. Обсуждали, кого выгодней привести к доктору седьмого сентября, в день начала массовых инъекций: поросенка, ягненка или теленка. Кое-кто считал целесообразным выждать, пока появятся результаты первых инъекций. Другие, те, кто победней, были серьезно озабочены, как бы приобрести себе сосунка подешевле и попородистей. Несколько мясоторговцев собирались пригнать Попфу целые стада телят и поросят. Словом, весь город был приведен в движение, все шло как по маслу, все обещало успех.
В седьмом часу вечера к доктору Попфу, обедавшему в обществе вдовы Гарго, постучался господин лет сорока четырех с синеватыми бритыми щеками и розовыми острыми ушами, растопыренными, как крылья бабочки. Он вежливо приподнял шляпу и отрекомендовался:
— Синдирак Цфардейа из акционерного общества «Тормоз». Прошу уделить мне четверть часа для делового разговора…
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой читатель знакомится с акционерным обществом «Тормоз»
Контора акционерного общества «Тормоз» помещалась в одном из небоскребов делового квартала Города Больших Жаб, на пятьдесят третьем этаже. На дверях конторы висела медная дощечка:
А. О. «ТОРМОЗ»
Производство универсальных автомобильных тормозов системы
Франциско Боуро
Вся контора занимала восемь комнат с весьма скромной меблировкой: прихожая, кабинет директора-распорядителя с приемной, бюро информации, научно-исследовательское бюро, статистическое бюро, бухгалтерия, коммерческая группа — вот и все, что умещалось на этой небольшой площади. Заседания совета общества происходили обычно на квартире одного из директоров.
И все же мы берем на себя смелость утверждать, что после опустошительных ураганов, время от времени сметавших с лица земли целые округа и даже провинции, акционерное общество «Тормоз» было самым ужасным бедствием для всей Аржантейи. Не было ни одной компании в стране и за границей, которая могла бы сравниться по своему могуществу с акционерным обществом «Тормоз».
Еще у всех на памяти сенсация, вызванная в свое время уходом в отставку вице-министра финансов, который через несколько дней занял незаметный пост заведующего бюро информации незаметного акционерного общества «Тормоз». В интервью, данном представителям печати, бывший вице-министр объяснил свой переход на работу в А.О. «Тормоз» потребностью в спокойной, далекой от государственных масштабов деятельности.
Очевидно, акционерное общество действительно обеспечивало своим сотрудникам спокойную жизнь, потому что не успел еще заглохнуть шум, вызванный неожиданной отставкой вице-министра финансов, как ушел с поста руководителя всемирно известного Института энергетики и металла знаменитый профессор Эгон Нахтфеллер, академик и глава целой научной школы.
— Я устал. Мне уже немало лет, и не под силу тащить на своих плечах такую махину, как Институт энергетики и металла, — сказал он насевшим на него репортерам.
В тот же день, когда его интервью было опубликовано в газетах, профессор Нахтфеллер был зачислен в штат конторы акционерного общества «Тормоз».
Газеты терялись в догадках насчет странной притягательной силы акционерного общества «Тормоз». Фельетонисты изощрялись по этому поводу в течение многих месяцев, карикатуристы рисовали экс-вице- министра и профессора Нахтфеллера дремлющими в качалках или играющими в фанты со своими сотрудниками. Но это, конечно, не прибавляло ясности, а только подчеркивало, что, кроме карикатур и фельетонов, газеты не могут ничего предложить своим читателям по этому вопросу.
Некоторые особо предприимчивые репортеры пытались проникнуть в контору общества под видом клерков или бухгалтеров, но каждый раз их встречали одной и той же фразой:
— К сожалению, свободных мест нет и не предвидится.
Пробовали репортеры дежурить у входа в контору: не удастся ли, следя за посетителями, напасть на какой-нибудь след? Подежурили дней десять и на след не напали. Поняв, что им не суждено заработать на «Тормозе», репортеры занялись другими делами.
Между тем они зарабатывали на «Тормозе» много и часто, совершенно об этом не подозревая.
