Звон шпор и сабель, обещанья, Что не забудет никогда. И снова встреча на дороге, Вновь роза из окна летит, А муж-медведь в своей берлоге Похрапывает, мирно спит… Вновь — марши, службы, кони в мыле… И, родственников командир Призвав до третьего колена, Орет: «На вас глядит весь мир!» ></emphasis> Шары летели с треском в лузы. Гремел в дыму майорский бас. Пылал на саблях пунш. И музы Делили пир, любили нас. И мы за чашей круговою Внимали пламенным стихам, Певцу с курчавой головою, И Лермонтов был братом нам. Ценили мы в своих поэтах Большое сердце пополам С уменьем бить из пистолета И пламень метких эпиграмм. ></emphasis> Но что сулит судьба гусару? Свинец в расцвете юных лет, И семиструнная гитара Все плакала: «Как скучен свет…» То смуглая цыганка, страсти, То пепел белокурых кос. И горькая усмешка власти Задолго до седых волос. И розоватым листопадом Летели на зеленый стол Охапки ассигнаций, градом Червонцы падали на пол. Все прахом — перстень иль именье, Дубы иль домик родовой, Все таяло, как сновиденье, Ребром последний золотой. ></emphasis> Но мир менялся под грозою. Выстраивался молча полк Перед атакой боевою, Мы понимали в этом толк. И все простилось нам: проказы, Словечки крепкие, грешки, Пиры, веселые рассказы, Звон шпор, армейские стишки — За то, что мы на поле брани, Летя карьером сквозь картечь, Средь грохота и восклицаний, На пушки, жаркие, как печь, От командира до солдата, Все до единого, легли, За друга друг и брат за брата В дыму пороховом, в пыли… С полковником и трубачами Мы — справа по три — всем полком, С обозом, с пегими конями, Вступили в рай, в небесный дом. И вахмистр, эскадрон ровняя, Шипел со страху на солдат: — Ну? Никогда не видел рая? Развесил… Осади назад! ></emphasis> Мы — грешники, кутилы, моты.
