Рецензируя номер журнала с этими стихами, Георгий Адамович написал: «У Ладинского — все тот же знакомый нам игрушечный мир образов, не без волшебств, не без прелести. Все тот же стих прирожденно- уверенный и упругий. Это очень талантливый поэт — можно ли с первой его строки этого не почувствовать?» (Адамович Г. «Современные записки», кн. 41-я. Часть литературная // Последние новости. 1930. 13 февраля. № 3249. С. 3).
16. «Нам некогда подумать о здоровье…» — Современные записки. 1929. № 38. С. 184.
Разбирая этот номер «Современных записок», Георгий Адамович отметил, что стихи «подобраны в этой книжке журнала с большим вкусом <…> Ладинский — остроумен, точен, порывист, находчив. Эти качества в его стихах имеются всегда, но каждый раз им по-новому радуешься» (Адамович Г. «Современные записки», кн. XXXVIII. Часть литературная // Последние новости. 1929.
11 апреля. № 2941. С. 2).
17. Аргонавты («За ледяным окном, в глухие зимы…») — Воля России. 1926. № 10. С. 33–35. Совершенно иной вариант, состоящий из 23 строф вместо 12, ниже приводится полностью:
АРГОНАВТЫ
За ледяным окном в глухие зимы И на завалинках кончая день, Мечтали мы о море и о Риме В лесном житье древлянских деревень. Мы строили большой корабль. Смолою Прожгли крутую выпуклость бортов. Грузили порохом, со всей роднею Простились под трезвон колоколов. Ревели девки, бабы голосили. — Ну, дуры, ничего! — Отдай концы. — Салют! И в пушечном дыму поплыли Родные косогоры и овсы. Сначала шли по рекам, а навстречу Ползут ладьи и крепкие илоты. Народ кричит: — Куда? — А мы: — Далече, Прощайте, милые! — Летят мосты. И видим, крестится народ со страху, Скребет затылок пятерней рука, А ветер кумачовую рубаху Раздул у рулевого мужика. И пролетает Каспий с шумным храпом, И мы несемся на гребне волны — Далеко в Эфиопии арапы И белые прекрасные слоны. Земель не мало в синем Окияне, В диковинку для деревенских глаз: Грызут орехи в пальмах обезьяны И скорлупой бросают ловко в нас. Манили в заводь нежные сирены — Не русские, но сладкие слова; Нырял дельфин; над розоватой пеной Кружилась непривычно голова. Дымился город на пути. — Огромный Мираж из розового кирпича, Ввалились мы в него ордою темной, Как дети любопытные крича. Домины — будто каменные горы, А в ресторанах люди, суета, Сосут себе в соломинку ликеры, Все образованные господа. И женщина танцует, позолоту Роняя — с нежных крылышек пыльцу — Тебя бы на мужицкую работу, Но огород полоть ей не к лицу. И вдруг летит к ногам медведей роза, В смущеньи не поднять и головы, За то, мол, вам, что в ледяных морозах Пылаете прекрасной страстью вы… Но снова море. В сырости колючей В овчинах зябнут плечи северян, Корабль шумит, тяжелый лес дремучий — Искусство корабельное древлян. Теперь то лают по дворам собаки И петухи поют, а люди спят,
