И пальцы дыханьем В пути согревал. А за снегопадом Вдруг ослик. На нем Мария и рядом Старик с фонарем. Иосиф снял шляпу: Скажи беглецам, В Египет, к арабам, Проехать как нам? В Египет? О, Дама! В такой-то мороз! Все прямо и прямо, А там перевоз, А там и хрустальный Египет… А там И лотос печальный Распустится вам… Спасибо! — сказала С улыбкою Мать, И ослик усталый Поплелся опять. Из далей небесных Снег падал, как друг, Из чьих-то прелестных И маленьких рук… 70–71. По небу полуночи… — Последние новости. 1933.9 апреля. № 4400. С. 4. Без разделения на 2 части, с разночтением в 28-й строке («Томительнейших строк») и с дополнительными 5 строфами после 4-й строфы:
Кавказ манил, как слава, Печальных северян, Как сладкая отрава, Как рыцарский роман. Кавказ манил батальным Конем во весь опор И воздухом хрустальным Еще свободных гор. Прикрывшись перед нами Язвительным смешком. Гусарскими стихами, Армейским сюртуком — Душа из шума бала Летела на свинец, На грохоты обвала, Когда всему конец, Уже ей снилось небо И райских пальм покой, И черствой корки хлеба Ей мало под луной. Несколько лет спустя переработанный вариант был напечатан в альманахе (Круг. 1936. № 2. С. 103– 105) и уже в этом виде включен в книгу.
72. «Достойнее нет для поэта…» — Последние новости. 1933. 30 апреля. № 4421. С. 3. Под названием «Мельницы на ветру», с разночтениями и дополнительными строфами 1–3, 7-12 и 15– 16. Ниже ранний вариант приводится целиком:
МЕЛЬНИЦЫ НА ВЕТРУ
Еще живут на этом свете Мечтатели и чудаки, Что спать ложатся на рассвете И спать не могут от тоски, Приветствуют луну стихами И со слезами на глазах Подносят розу юной даме, Живущей где-то в облаках.
