И знать, что так близко разлука.Нельзя нам не думать о смерти —О самом высоком и важном.Нельзя нам не плакать, поверьте,Над маленьким счастьем бумажным.Был дом, над которым шумелиДеревья, шептались дубравы.Там солнце всходило. Там пелиНам римские птицы о славе.Был в мире единственный город,Прекрасный, как в туберкулезе,Печальный, как арфа, как холод,Слетевший к порядочной розе.И вот ничего, кроме неба.Ни шума деревьев, ни крыши,И только свинцовое небоСклоняется ниже и ниже.1931
56. ЖИЗЕЛЬ
Она вставала спозаранок.Как бабочка средь тучных роз,Среди румяных поселянокТрудилась в этом мире слез.Смотрите, как она порхаетВ балетной юбочке своей,Каких на свете не бываетВ стране чепцов и бумазей.И туфелек, таких воздушных,Таких послушных для стихов,Не шьет сапожник простодушныйВ краю пудовых башмаков.Не умирай, Жизель! Средь прозыТы покидаешь нас, любя.Сапожник-пьяница сквозь слезыС галерки смотрит на тебя.1931
57. «Ты улыбаешься во сне…»
Ты улыбаешься во сне,В какой-то призрачной стране,Быть может, ангелам в раю,У светлой смерти на краю.Проснешься, и порвется нить,Ты снова будешь говоритьО тряпках, о пустых вещахИ о хозяйственных делах.И только твой стеклянный взор,На полуслове разговорВдруг прерванный с печальным «ах»,Ломанье пальцев, женский страхНапомнят пред разлукой мне,Что улетает в тишине,К подругам неземным спеша,Твоя бессмертная душа.1931