– То же самое сказал Малкольм. Но факты остаются фактами. В возникшей схватке человек вынужден занять какую-то позицию. И этот человек, кем бы он ни был, сделал свой выбор…
– Вы говорите о четвертом? Он поступил иначе?
– Да. – В глазах Дэниела что-то мелькнуло. – Он оказался неплохим парнем, этот голландец. Когда он понял, что затевается, он яростно этому воспротивился. Он побежал, чтобы предупредить остальных наших, бывших неподалеку. И его застрелили свои.
Какое-то время оба молчали. Потом Алекс спросил:
– Ну а как же Уолтер Пирселл? Для него вы тоже подготовили свою версию?
– Нет. Мы не знаем, что произошло. Или кто его убил. Есть только предположения. Он был последним человеком на свете, чьей смерти мы могли бы пожелать. Тем более в таких обстоятельствах. Если вы этого не понимаете – вы просто глупец.
Маколиф поднялся и задумчиво подошел к окну. Он почувствовал, что Дэниел смотрит на него, но заставил себя не реагировать, пристально разглядывая отвесно падающие струи воды.
– Зачем вы привели меня сюда? Зачем рассказали так много… о себе… и обо всем остальном?
– У нас нет выбора. Если вы не лжете и если Малкольм не ошибся, а ни в то, ни в другое я не верю… Мы знаем вашу позицию не хуже, чем ваше прошлое. Малкольм привез из Англии полное досье на вас, собранное МИ-5. Поэтому мы хотим сделать вам предложение.
Алекс обернулся и внимательно посмотрел на министра.
– Боюсь, от этого предложения я не смогу отказаться.
– Во всяком случае, не сразу. Ставка – ваша жизнь. И жизнь ваших коллег.
– Бумаги Пирселла?
– Более существенное, но и они тоже, разумеется.
– Продолжайте. – Маколиф остался у окна. Звук падающей воды как бы связывал его с внешним миром. Это немного успокаивало.
– Нам известно, что хотят англичане: список всех, кто входит в иерархию «Данстона». Деятелей международного финансового бизнеса, кто желал бы превратить наш остров в экономический рай, вторую Швейцарию. Не так давно, пару недель назад, они слетелись сюда со всего мира. В Порт-Антонио. И лишь несколько под своими именами, остальные – инкогнито. Они решили, что уже пора. Швейцарские банки под страшным, естественно, нажимом раскалываются один за другим, раскрывая традиционно хранящиеся в тайне номера секретных счетов… У нас есть список «Данстона». Мы готовы его обменять.
– На наши жизни плюс документы?..
Дэниел просто расхохотался.
– Доктор, боюсь, это вы слишком увлеклись мелочами! Действительно, бумаги Пирселла имеют для нас большое значение – но англичанам они ни к чему. Мы должны играть на равных. Больше всего они хотят заполучить список «Данстона». А мы больше всего хотим, чтобы англичане вместе со своей разведкой навсегда убрались с острова. Вот какой обмен мы предлагаем.
– Я вас не понимаю, – произнес Маколиф, не двигаясь с места.
Министр наклонился вперед.
– Мы требуем прекращения британского влияния – так же, как и влияния любой другой нации –
– «Данстон» вам ее не оставит, – ответил Алекс. – Я бы сказал, что их влияние куда опаснее, чем чье бы то ни было.
– «Данстон» – это
Мысленно Алекс вернулся к разговору в «Савое», когда Холкрофт говорил об экономике как
Холкрофт-манипулятор.
Алекс вернулся к своему стулу. Он понимал, что Дэниел специально дает ему время все обдумать, осмыслить новую информацию. Она порождала очень много вопросов; на самые главные, он догадывался, ответов он все равно не получит, но некоторые касались его непосредственно. Имело смысл попробовать.
– Несколько дней назад, – начал он осторожно, – когда умер Барак Мур, я понял, что теперь никто не противостоит Чарлзу Уайтхоллу. Вы считаете так же – я видел вашу запись.
– О чем вы хотите спросить? – вежливо прервал его Дэниел.
– Я прав, не так ли? Они представляли собой две крайности. И у каждого есть последователи. Ведь они – не сумасшедшие фанатики?
– Вы имеете в виду Мура и Уайтхолла?
– Да.
– Разумеется, нет. Они оба – харизматические лиде-ры[37]. Мур был, Уайтхолл таковым и остается. В период становления национального самосознания, как правило, возникают три основных течения – правое, левое и центристское. Последнему обычно и принадлежат все посты, требующие исполнения самых рутинных обязанностей. В то же время оно и наиболее коррумпированное, поскольку проводит в жизнь все бюрократические законы и следит за их исполнением. Его-то и надо менять в первую очередь. Здравый смысл подсказывает, что лучше всего это делать, вводя в центр представителей правого и левого крыла. Мирное равновесие сил.
– Именно этого вы и ждете? Как рефери? Как третейский суд?
– Да. Рад, что вы это поняли, доктор. В каждой борьбе есть своя цель; каждая из сторон имеет свои преимущества. К сожалению, активность «Данстона» осложняет нашу задачу. Мы должны пристально наблюдать за соперниками.
И опять во взгляде министра промелькнула какая-то мысль.
– Почему?
Алексу в первый момент показалось, что Дэниел не хочет отвечать на этот вопрос. Но через какое-то время он с некоторым усилием заговорил:
– Смотрите. Естественной реакцией Барака Мура на «Данстон» было бы насилие. Кровь, хаос. Поведение Уайтхолла представляет не меньшую опасность. Если ему удастся подняться наверх, он наверняка начнет заключать какие-нибудь временные союзы, скорее всего – на основе капитала. Но его попросту используют – точно так же, как в свое время Гитлер использовал немецких промышленников. Подобный союз может привести только к концентрации власти в одних руках. К абсолютной власти.
Маколиф откинулся на спинку стула. Кажется, он начал что-то понимать.
– Таким образом, если убрать со сцены «Данстон», вы возвращаетесь… как бы это сказать… к здоровой конкуренции?
– Совершенно верно, – спокойно откликнулся Дэниел.
– В таком случае и вы и британцы хотите одного и того же. Почему же вы беретесь диктовать условия?
– Потому что мы в разном положении. У нас есть время и уверенность в том, что мы сумеем удержать ситуацию под контролем. У англичан, а также французов, немцев, американцев и кто там еще – нет ни того, ни другого. А экономические трудности, с которыми они неизбежно столкнутся, пойдут нам только на пользу… И это все, что я хотел сказать вам по этому поводу. У нас есть список «Данстона». Вам следует передать наше предложение.
– Я отправлюсь с Малкольмом в Монтего…
– Вас туда проводят под охраной, – резко прервал его Дэниел. – Члены вашей экспедиции остаются заложниками. При малейшем нарушении наших инструкций любой из них будет убит без всякого сожаления.
– Предположим, британская разведка не поверит вам. Что прикажете делать мне в таком случае?
– Они поверят вам, Маколиф! – Дэниел встал. – Потому что ваше путешествие в Монтего-Бей – лишь
