– Что-что?
– Фары. В узенькой улочке слева.
– А ну не двигайся с места, маленький Адольф! – Лэтем поднялся и боком пошел к дверце машины, направив на немца дуло пистолета.
Неловко опустившись на переднее сиденье, он сунул левую руку под приборную доску и нащупал телефон, напрямую соединенный с посольством. Поскольку передающее устройство помещалось в багажнике, Лэтем надеялся, что телефон работает. Быстро взглянув на аппарат, он четыре раза нажал на «ноль» – сигнал чрезвычайного положения.
– Американское посольство, – послышался голос Дурбейна. – Пленка включена, говорите!
– Бобби, это Лэтем…
– Я знаю, ты у меня на мониторе. Почему четыре нуля?
– Мы в ловушке. Меня собирались прикончить нацистские призраки. Шофера подменили – кто-то в транспортном отделе спалил меня. Проверь всю эту службу!
– О господи, ты в порядке?
– Еще не совсем пришел в себя: мы разбились, я ранил бритоголового.
– Ладно, ты у меня на мониторе. Сейчас вышлю патруль…
– Ты точно знаешь, где мы?
– Конечно.
– Пришли два патруля, Бобби, один вооруженный.
– Ты что, спятил? Это же Париж, Франция!
– Я нас прикрою. Это приказ К.О. В пяти или шести кварталах к югу отсюда, в боковой улице слева стоит машина с зажженными фарами. Надо захватить эту машину вместе с людьми!
– Кто они?
– Кроме всего прочего, те, кто собирался меня прикончить… Бобби, не теряй времени, действуй!
Лэтем бросил трубку и направился к Эриху Хауэру, немецкому солдату, который, хочет он того или нет, наведет их на след сотни других – в Париже и за его пределами. Лекарственные препараты развяжут ему язык, и это чрезвычайно важно. Дру схватил Эриха за ноги, и тот заорал от боли.
– Gefallen![29]
– Заткнись, свинья! Теперь ты мой, ясно? Если заговоришь – облегчишь свою участь.
– Я ничего не знаю, кроме того, что я – Це-двенадцать. Что же еще вам сказать?
– Мало! Мой брат отправился искать таких же ублюдков, как ты. Он убеждал меня, что это последние прокаженные, и я верил ему. Поэтому ты скажешь мне больше, гораздо больше, прежде чем я прикончу тебя. Клянусь, мерзавец, ты пожалеешь, что встретил меня!
Внезапно из пустынной темной улицы вылетел большой черный седан. Шины взвизгнули на повороте. Чуть притормозив, он открыл огонь – смертоносный шквал огня, сметающий все на своем пути. Лэтем попытался оттащить нациста под прикрытие бронированной машины, но спастись мог только один из них. Едва седан умчался, Лэтем подбежал к Эриху. Изрешеченный пулями, он лежал в луже крови. Единственный, кто мог ответить хотя бы на несколько вопросов, был мертв. Где искать другого и долго ли придется искать?
Глава 3
Чуть светало, и ранняя заря забрезжила на востоке, когда измученный Лэтем поднялся в лифте на пятый этаж. Здесь, на рю дю-Бак, была его квартира. Обычно он пользовался лестницей, считая это полезным для здоровья, но сейчас у него слипались глаза. С двух до половины шестого утра он выполнял дипломатические формальности, а также пытался добиться встречи с Клодом Моро, главой всемогущего тайного ведомства, именуемого Вторым бюро. Снова позвонив Соренсону в Вашингтон, он попросил его связаться, несмотря на поздний час, с шефом французской разведки и убедить его немедленно приехать в американское посольство. Моро оказался лысеющим мужчиной среднего возраста и среднего роста. Он выглядел таким крепышом в своем плотно облегающем костюме, словно большую часть дня занимался тяжелой атлетикой. Чувствуя, что обстоятельства выходят из-под контроля, он беззаботно, с чисто галльским юмором, шутил. А именно такую ситуацию предвещало неожиданное появление разъяренного и испуганного Анри Брессара, первого секретаря министерства иностранных дел Французской республики.
– Что за чертовщина здесь происходит? – спросил Брессар, войдя в кабинет американского посла и с удивлением увидев там Моро. – Привет, Клод, – сказал он, переходя на французский. – Признаюсь, меня не слишком ошеломило то, что вы здесь.
– En anglais,[30] Анри. Мсье Лэтем нас понимает, но посол пока на уровне Берлица.[31]
– А, американский дипломатический такт!
– Это я как раз понял, Брессар, – сказал Дэниел Кортленд, посол США, сидевший за своим письменным столом в халате и домашних туфлях, – и я продолжаю изучать ваш язык. Откровенно говоря, я предпочел бы получить назначение в Стокгольм, поскольку свободно владею шведским, но другие решили иначе. Так что придется вам с этим смириться, как и мне – с вами.
– Простите, господин посол. Ночь выдалась тяжелая… Я пытался дозвониться до вас, Дру, но, услышав автоответчик, решил, что вы все еще здесь.
– Я должен был вернуться домой час назад. Но вы-то почему здесь? И почему хотели видеть меня?
– Все изложено в отчете Сюрте. Я настоял на том, чтобы полиция вызвала спецслужбу…
– А что случилось? – прервал его Моро, приподняв бровь. – Едва ли твоя жена перешла в стан врагов. Кажется, вы расстались друзьями.
– Мне меньше всего хотелось бы, чтобы она была в этом замешана. Люсиль – хитрая стерва, но отнюдь не глупа в отличие от этих людей.
– Каких людей?
– Высадив здесь Дру, я поехал к себе, на авеню Монтень. Как вам известно, мое положение позволяет мне парковать машину перед домом. К моему удивлению, обычное место оказалось занятым, и главное – что особенно возмутило меня – поблизости было несколько свободных мест. Затем я увидел, что в припаркованной машине сидят двое и шофер разговаривает по телефону. Между тем было два часа ночи, а шоферу, припарковавшему в этом месте машину без правительственного номера или эмблемы Ке-д’Орсе на ветровом стекле, грозит штраф в пятьсот франков.
– Ты, как всегда, преподносишь событие с дипломатическими увертками и недоговоренностями, – заметил Моро, одобрительно кивнув головой, – но, пожалуйста, Анри, отвлечемся от нанесенного тебе оскорбления и перейдем к тому, что произошло!
– Эти мерзавцы открыли по мне огонь!
– Что? – Лэтем даже подпрыгнул в кресле.
– Вы же слышали! Моя машина, конечно, защищена от таких нападений, поэтому я быстро отвел ее назад, а затем врезался в них и прижал их к кромке тротуара.
– А потом? – воскликнул, вставая, посол.
– Двое мужчин выскочили из машины и убежали. Я позвонил в полицию и потребовал оповестить о случившемся Сюрте.
– Поразительно, – тихо произнес удивленный Лэтем. – Вы врезались в них, когда они открыли огонь?
– У меня же пуленепробиваемое стекло.
– Поверьте, это не стопроцентная гарантия – даже жилеты.
– Разве? – Брессар побледнел.
– Ты совершенно прав, Анри, – сказал Моро. – Твоя бывшая жена провела бы эту операцию более эффективно. А теперь, может, немножко успокоимся и обмозгуем, что дал нам поступок нашего храбреца? У нас есть машина с номерным знаком и, без сомнения, несколько десятков отпечатков пальцев, которые мы немедленно передадим Интерполу. Низкий поклон, Анри Брессар.
– Есть пули, которые могут прошить пуленепробиваемый автомобиль?..
Связь происшедшего с самоубийством Жоделя и последовавшей за ним встречей в доме Виллье была слишком очевидной. Поскольку и Лэтем подвергся нападению, следовало принять определенные меры: сотрудники Второго бюро будут двадцать четыре часа в сутки охранять и Брессара и Лэтема, француза –
