– Сколько я еще здесь проваляюсь? Когда смогу выйти отсюда?
– Через несколько дней, может быть, через неделю... Все зависит от вас. Надо, чтоб затянулись шрамы. Правое плечо и вся шея изрезаны здорово...
– Ну, это не так страшно, – взглянул на доктора Боннер. – Немного свежего воздуха и обыкновенной марли – и рука заработает!
– Это вы мне говорите? – усмехнулся Спрэгью.
– Я советуюсь, доктор... Мне и в самом деле надо выйти отсюда как можно быстрее. Прошу вас, не обижайтесь!
– Минуту... – Филис обошла кровать, на которой лежал Боннер, с правой стороны. – Вы спасли Энди жизнь, и я хочу, чтобы уход за вами был самым лучшим, майор Боннер.
– Прелестно, дорогая, но и Энди спас меня тоже.
– Ребята, – мягко перебил их Тривейн, – все это начинает отдавать сиропом... Вам надо отдохнуть, Пол. Поговорим завтра утром, я приду пораньше...
– Нет, не утром, сейчас! – Боннер умоляюще смотрел на Энди. – Хотя бы несколько минут...
– Что вы на это скажете, Джон? – вопросительно взглянул Тривейн на врача.
– Ну, если несколько минут, Энди... Более двух, но менее пяти, вот так! – сказал доктор. – Вы наверняка хотите остаться наедине, поэтому я отведу Филис в ее комнату.
Он взглянул на жену Тривейна.
– Ваш заботливый муж догадался принести виски к вам в комнату или мы для этой цели пройдем ко мне в кабинет?
– Я сама принесла, – ответила Филис и, наклонившись к Боннеру, поцеловала его в щеку. – Не могу выразить словами мою благодарность... Вы очень храбрый человек, Пол, и... бесконечно дороги нам... И... простите нас!
Джон Спрэгью открыл перед Филис дверь. Она вышла в коридор, доктор же повернулся к Боннеру.
– Все будет в порядке, майор! – сказал он. – Особенно если вы мне поможете! Суставы шеи и плеча очень подвижны.
Дверь затворилась. Они остались одни.
– Вот уж не предполагал, – произнес Боннер, – что такое может случиться...
– Я никогда бы не отпустил вас, если бы представлял что-то подобное, – отозвался Тривейн. – Следовало просто позвонить в полицию! Ведь был убит человек, Пол...
– Это я убил его. Потому что они хотели убить вас!
– Почему вы не сказали мне правду?
– А вы бы поверили?
– Не знаю... Скорее всего, вызвал бы полицию. Никогда не думал, что они зайдут так далеко. Это просто невероятно...
– Под словом «они» вы подразумеваете нас?
– Не вас лично, Пол! Вы ведь сами чуть не погибли... Я говорю о «Дженис индастриз».
– Именно это я и хотел доказать! Нужно было притащить к вам этого жирного ублюдка, и тогда вы бы узнали правду...
Говорить ему было трудно, и он замолчал. Затем добавил:
– Я хотел заставить его сказать правду... Он не связан с «Дженис» и не имеет ничего общего с нами...
– Вы сами не верите в то, что говорите, Пол. Даже после того, что случилось...
– Нет, верю. Как поверил в ту информацию, которую вы купили в Сан-Франциско у этого психопата «Л.Р.». Я знаю, Энди, потому что тоже ему платил. Три сотни долларов... Не правда ли, занятно?
– Да, – не мог сдержать улыбку Тривейн, – действительно. Но все дело в том, что это не просто информация, а самые настоящие факты. У нас были цифры...
– По Армбрастеру?
– Да...
– Хороший старик... И думает примерно так же, как вы...
– Он замечательный, Пол. И несчастный... Несчастных людей вообще много, в этом-то вся трагедия...
– Где? Где их много? В Хьюстоне? В Пасадене? В Такоме? А может, в Сиэтле?
– Да, и там тоже... Да и в Гринвиче, на операционном столе, тоже лежит один из них. Хотя, конечно, здесь больше подходит эпитет «грязный». Это он хотел убить вас, Пол! Он – часть того, о чем мы только что говорили!
Боннер смотрел куда-то мимо Тривейна. И впервые за все время общения с майором тот увидел сомнение на его лице.
– Вы не можете быть в этом уверены... – тихо проговорил Боннер.
– Могу! Он был в Сан-Франциско, где были и мы. А всего несколько недель назад избил одного
