– Остаются еще вопросы…
– Боюсь, что мы никогда не сможем дать вам исчерпывающих ответов, – сказал Дженкинс. – Вы будете обнаруживать несовпадения, противоречия – они породят сомнения. Появятся новые вопросы… Это самый тяжелый для вас момент. Прошедшие события слишком глубоко затронули вас лично. В течение пяти дней вы жили на пределе, в огромном напряжении, почти без сна… Фоссет рассчитывал и на это.
– Нет-нет, я не о том. Я имею в виду конкретные факты. Тогда, в подвале, на Лейле была брошь, которая светилась в темноте. И на стене вокруг нее не оказалось следов пуль… Ее мужа не было здесь, когда я находился в городе. Кто-то проколол шины моего автомобиля и пытался сбить меня… Встреча на станции Лесситер была моей идеей. Как Фоссет смог узнать о ней, если ни один из них не сообщал ему?.. Вы говорите, они не причастны? На чем основана ваша уверенность? Ведь вы не знали о Маколиффе? Откуда вам известно, что они не… – Джон Таннер остановился, поняв, какое обвинение собирался бросить в адрес своих ближайших друзей. Он посмотрел на Дженкинса, не сводившего с него глаз.
Дженкинс оказался прав. Вопросы возникали снова и снова. Многое в этой истории было чересчур личным.
Грувер подался вперед.
– Я попробую ответить вам. На мой взгляд, все достаточно просто. Фоссет и Маколифф работали в паре. Когда Фоссет покинул мотель, он забрал с собой всю аппаратуру и подслушивающие устройства. Когда вы уехали из дома и позвонили вашим друзьям, назначив встречу, он легко мог связаться по рации с Маколиффом и передать ему приказ уничтожить вас. После того как Маколифф сообщил ему о том, что не сумел этого сделать, Фоссет сам поехал на станцию. Достать автомобиль – не проблема, проколоть шины – тем более. Брошь миссис Остерман? Думаю, она надела ее случайно… Стена без пулевых отметин? Насколько я помню, ее расположение почти полностью исключает возможность прямого попадания.
– «Почти», «случайно»… О боже! – Таннер вернулся к дивану и неловко сел. Он взял руку жены. – Постойте… Вчера на кухне, когда я вышел закрыть зонты и попал под обстрел, Элис услышала странный диалог…
– Мы знаем, – мягко перебил его Дженкинс. – Ваша жена рассказала нам.
Элис посмотрела на Джона и кивнула. Глаза ее были печальными.
– Ваши друзья, Остерманы, удивительная пара, – продолжал Дженкинс. – Миссис Остерман видела, что ее муж хотел… должен был прийти вам на помощь. Он не мог просто так стоять и смотреть, как вас убивают… Они очень близки. Вчера она фактически разрешила ему рисковать за вас жизнью.
Джон Таннер закрыл глаза.
– Не думайте об этом, – сказал Дженкинс. Таннер посмотрел на Дженкинса и понял, что тот имел в виду.
Грувер поднялся со своего кресла. Это было сигналом для Дженкинса, который последовал за ним.
– Нам пора идти. Мы не хотим утомлять вас. Время еще будет. Мы всегда к вашим услугам… Да, кстати, это принадлежит вам. – Грувер полез в карман и вытащил оттуда конверт.
– Что это?
– Обязательство, которое Фоссет заставил вас подписать. Ваше согласие участвовать в операции. Даю вам честное слово, что магнитная запись этого разговора надежно похоронена в архивах. Навечно. Ради безопасности обеих сторон.
– Я понимаю. Позвольте еще один вопрос. – Таннер помедлил, словно боясь собственных мыслей.
– Да, слушаю.
– Кто из них позвонил вам? Кто сообщил вам о встрече у станции?
– Они сделали это вместе. Все трое встретились и решили позвонить в полицию.
– Вот так просто?..
– Ирония судьбы, мистер Таннер, – сказал Дженкинс. – Если бы они сделали это раньше, ничего не случилось бы. Но только прошлой ночью они решились встретиться и рассказать друг другу правду.
Дженкинс и Грувер поднялись, чтобы попрощаться. Пожимая им руки, Джон вдруг спросил:
– Скажите, а кто же был в машине?
– В какой машине, мистер Таннер?
Джон продолжал держать руку Грувера.
– Когда я шел по Лесситер-роуд, мимо меня дважды проехала черная машина – к станции и обратно, в Сэддл-Вэлли. Маколифф и Фоссет остались поджидать меня. А кто же был в машине?
Джон наконец выпустил руку Грувера.
– Вы сегодня очень устали, мистер Таннер, давайте в следующий раз, – вместо ответа сказал Грувер. – Как-нибудь в другой раз… – повторил он, и они с Дженкинсом быстро вышли из комнаты.
Сэддл-Вэлли наполнился слухами. В полумраке местного бара завсегдатаи собирались группами и шептались о чем-то. В клубе, на теннисных кортах и у бассейна оживленно обсуждали неслыханные события, потрясшие их райский уголок.
Рассказывали странные вещи – будто Кардоуны уехали в длительное путешествие, никто не знает куда. Говорят, у его фирмы неприятности… Ричард Тримейн пьет больше обычного, а он и так никогда не был трезвенником. И вообще, в его семье что-то неладно. Прислуга куда-то пропала. Дом далеко не тот, каким был раньше. Любимый сад Вирджинии потихоньку зарастает…
Но скоро разговоры прекратились. В Сэддл-Вэлли быстро забывали о печальном. Через некоторое время горожане перестали вспоминать о Кардоунах и Тримейнах. Они ведь, в сущности, никогда не были здесь своими. И их калифорнийские друзья не из тех, кого привечали в клубе.
И вообще для разговоров, суждений и оценок просто не было времени. Ведь летом столько интересных дел! Сэддл-Вэлли летом бесподобен. А как же иначе?
Отгородившийся от всего мира, надежно защищенный и независимый.
А Джон Таннер знал, что больше никогда не будет «уик-энда Остермана».
«Разделяй и убивай».
В конце концов «Омега» все же победила.
Примечания
1
2
Пятицентовая монета с изображением головы индейца. Выпускалась около шестидесяти лет назад.
3
4
5
Прослеживается аналогия с названием населенного пункта, где проживает герой. Сэддл-Вэлли: saddle – седло, valley – долина (
6
См. роман Дж. Оруэлла «1984».
7
8
Нидхэм так называет фирму «Дюпон де Немур» – химическую монополию, основанную в 1902 году.
9
