перекрестье лучей, слепя беглецов и освещая каждое их движение. Краем глаза Брайсон заметил, что несколько стрелков перемещаются, целясь в них под углом, – чтобы стрелять, не рискуя попасть в контейнер. Но для этого требовалась чрезвычайная меткость.
А Брайсон не намеревался давать им возможность прицелиться как следует.
Продолжая держать стрелков под прицелом, он почти добрался до безопасной зоны – и тут сзади послышался громкий стук. Брайсон стремительно обернулся и увидел, что несколько человек выбираются из того самого люка, который должен был послужить путем отступления для него и его спутницы! Эти люди находились куда ближе, и целиться им было куда проще, а потому они вряд ли станут долго колебаться, прежде чем открыть стрельбу. Он и незнакомка окружены! Единственный путь к бегству отрезан!
Внезапно простучала автоматная очередь. Это стреляла женщина, успевшая снова нырнуть в щель между контейнерами. Послышались вопли, крики, и несколько человек попадали на палубу, то ли раненые, то ли убитые. Воспользовавшись возникшим замешательством, Брайсон выхватил из кармана бронежилета осколочную гранату, выдернул чеку и швырнул гранату в людей Калаканиса, столпившихся наверху. Поднялся целый хор воплей. Все бросились врассыпную, и в этот миг граната взорвалась, расшвыряв во все стороны град шрапнели и сбив кое-кого с ног. Осколок со звоном ударился о лицевую пластину шлема Брайсона.
Женщина дала еще одну очередь по группе противников, которые как раз выбрались из люка и бросились в сторону беглецов, разворачиваясь веером и вскидывая на ходу пистолеты. Брайсон выхватил еще одну гранату и швырнул ее вперед; граната взорвалась даже быстрее первой, но с таким же разрушительным результатом. Потом он полоснул из «узи» по подбегающим солдатам. Несколько человек упали. Двое, облаченные в бронежилеты, продолжали продвигаться вперед. Брайсон дал еще одну очередь. Невзирая на кевларовые жилеты, силы удара хватило, чтобы сбить одного из них с ног. Следующей очередью Брайсон попал последнему противнику в незащищенную часть горла. Тот умер мгновенно.
– Скорее! – крикнула женщина. Брайсон увидел, что она, пятясь, пробирается в глубь узкого прохода между контейнерами, все дальше во тьму. Кажется, ей пришел в голову какой-то другой маршрут. Брайсону оставалось лишь положиться на свою спутницу и поверить, что она знает, что делает и куда направляется. Дав еще одну яростную очередь для прикрытия, Брайсон выскочил из своего безопасного угла на открытое место и бросился бежать, поливая огнем все вокруг. Это казалось безумием, но это сработало. Он нырнул в проход как раз вовремя, чтобы увидеть, что женщина исчезает в лазе между контейнерами, волоча за собой какой-то длинный тяжелый предмет.
Брайсон узнал эту штуковину. Задержавшись на миг, он сорвал кольцо еще с одной гранаты и швырнул ее в людей Калаканиса – во всяком случае, в тех, кто еще продолжал стоять.
Что за дурь! Женщина волокла это здоровенное оружие, значительно замедлявшее их бегство!
– Вперед! – прошептал он своей спутнице. – Я ее потащу.
– Спасибо.
Брайсон перехватил оружие, забросил его за спину и затянул ремень на груди. Женщина тем временем принялась спускаться по ограждению, ведущему к следующему, нижнему ряду контейнеров. Брайсон спустился следом, потом подобрался поближе к блондинке. Та протискивалась по очередному ряду. Со всех сторон слышались шаги – впрочем, по большей части они доносились сверху и сзади, и Брайсон решил, что их преследователи разбились на маленькие группы. Куда она держит путь? Зачем она так настаивает, чтобы они волокли с собой эту чертову железяку?
Женщина двигалась по какому-то странному, зигзагообразому маршруту – сперва они шли между контейнерами, потом снова принялись спускаться на ярус ниже. Под палубой, под грузовыми люками было восемь, если не больше, таких уровней с контейнерами, – а сколько рядов, и вовсе неведомо! Форменный лабиринт! Брайсон давно уже утратил ориентацию. Он понятия не имел, куда идет его спутница, но она двигалась быстро и явно целенаправленно, потому он продолжал следовать за ней, хотя тяжелое оружие и ограничивало его подвижность.
В конце концов они выбрались к другой вертикальной шахте, в стену которой был вделан стальной трап. Женщина припустила по нему почти бегом. Брайсон почувствовал, что начинает задыхаться. Дополнительные тридцать-сорок фунтов груза не шли ему на пользу. А вот стюардесса, насколько он мог заметить, находилась в превосходной физической форме. Шахта поднялась примерно футов на пятьдесят и вывела их в темный горизонтальный туннель, достаточно высокий, чтобы в нем можно было стоять выпрямившись. Как только Брайсон выбрался из шахты, женщина захлопнула за ним люк и заперла на засов.
– Это длинный туннель, – сказала она. – Но если мы сумеем добраться до его конца, на вторую палубу, можно считать, что мы вырвались.
Она сорвалась с места и побежала вперед – быстрым, размашистым шагом. Брайсон старался не отставать.
Внезапно раздался громкий щелчок, эхом разнесшийся по коридору, и они оказались в полной темноте.
Брайсон, повинуясь привычке, выработанной за годы работы оперативником, мгновенно залег и услышал, что женщина сделала то же самое.
Тут же последовала автоматная очередь, и по переборке в каких-нибудь дюймах над их головами застучали пули. Прицел был слишком хорош, чтобы оказаться случайным – их противники явно пустили в ход приборы ночного видения. Грянула новая очередь, и Брайсон получил удар в грудь.
Пуля ударила в кевларовый жилет; ощущение было таким, словно кто-то от души врезал Нику кулаком. У Брайсона не было инфракрасного прицела – в их «пещере Аладдина» подобного снаряжения не нашлось. Но у ливанки он имелся.
Или нет?
– У меня его нет! – хрипло прошептала женщина, словно прочитав мысли Брайсона. – Я его где-то обронила!
Теперь они слышали шаги. Кто-то приближался к ним во тьме – не бегом, но быстрым, уверенным шагом. Это была уверенность человека, видящего в темноте и различающего свою цель так же ясно, как при полной луне. Но все-таки он хотел подойти поближе, чтобы было видно еще лучше.
– Не вставай! – прошипел Брайсон, вскидывая «узи», и дал очередь в сторону преследователя. Но из этого ничего не вышло; Брайсон чувствовал, что убийца продолжает размеренно приближаться.
Потроша контейнеры, Брайсон натолкал в левый карман бронежилета разные гранаты и теперь принялся вспоминать их характеристики. Гранаты «М651 CS», со слезоточивым газом. Нет, это было бы ошибкой. В таком ограниченном пространстве они и сами пострадают, ведь средств защиты у них нет. Дымовая граната «М90», создающая густую дымовую завесу. От нее особого толку не будет – дым не помеха инфракрасному прицелу.
Но где-то там – Брайсон точно это помнил – должна быть еще одна разновидность ручных гранат, которая могла сгодиться в этой ситуации.
Тогда Брайсону некогда было объяснять женщине, что он собирается делать. Он просто прихватил кое- что из запасов Калаканиса. Но как же быть теперь? Ему нужно сказать ей кое-что, но так, чтобы убийца, или убийцы, его не поняли.
И побыстрее!
Брайсон отыскал гранату, опознав ее среди прочих по необычной обтекаемой форме. Ник проворно выдернул чеку, выждал требуемые несколько секунд и бросил гранату так, чтобы она упала в нескольких футах от предполагаемого нынешнего местонахождения человека Калаканиса.
Вспышка оказалась короткой, но ослепительно яркой, фосфоресцирующе-белой, и силуэт убийцы вырисовался четко, словно в свете фотовспышки. Брайсон видел, как противник, держа автомат навскидку, изумленно вскинул голову. Но свет исчез так же быстро, как появился, и Брайсон почувствовал, что воздух наполнился обжигающе горячим дымом. Убийца оказался захвачен врасплох, и Брайсон воспользовался этим моментом, чтобы подхватить переносную пусковую установку для ракеты, а затем ринулся вперед, крикнув женщине по-арабски:
– Беги! Быстро вперед! Он нас сейчас не видит!
И действительно, американская дымовая граната «М76», будучи взорванной, создавала густую дымовую завесу, пронизанную горячими медными хлопьями. Они плавали в воздухе и очень медленно оседали на
