дело, возможно, заключается в обмене письмами с другой стороной, не принимая во внимание иные объяснения. Но он не хочет осложнений.
Когда Сэм надел на себя рубашку в красную полоску, Энни подошла к нему и принялась не спеша застегивать ее.
– Ты слишком рассудочен. И здесь, в этой странной стране…
– Не такая уж она и странная, – улыбнувшись, перебил ее Сэм. – Я бывал тут раньше. И не забывай, что я – твой гид!
– Но ведь ты только что вернулся из Женевы, где тебе, судя по всему, досталось…
– Ничего страшного: я же выжил.
– И сейчас кто-то отчаянно разыскивает тебя…
– Что значит – отчаянно? Я не знаю никого, кто был бы столь отчаявшимся.
– Ради бога, перестань! – Женщина, застегивая воротник, потянула за него. – Такие вещи действуют мне на нервы.
– Почему?
– Да просто потому, что у меня развито чувство ответственности!
– Но ты тут ни при чем. – Сэм был несколько озадачен. Энни воспринимала все очень серьезно. И это вызвало у него недоумение.
В этот момент зазвонил телефон.
– Слушаю вас!
– Мистер Сэмюел Дивероу? – услышал Сэм уверенный голос англичанина.
– Да, это Сэм Дивероу.
– Я ждал вашего звонка…
– Я только что появился у себя в номере, – перебил его Сэм, – и еще не ознакомился с оставленными для меня записками. Кто вы?
– В данный момент вполне достаточно просто телефонного номера.
После короткой паузы Сэм заявил раздраженно:
– В таком случае вам придется ждать всю ночь: я не говорю с номерами.
– Послушайте, сэр, – последовал взволнованный ответ, – вам ведь больше никто не должен звонить.
– Это звучит слишком нахально, я думаю…
– Думайте все, что вам угодно, сэр! Я очень спешу, с трудом лишь выкроил время для вас. Где бы мы могли сейчас встретиться с вами?
– Не уверен, хочу ли я этого! – произнес резко Сэм. – И вообще, Бейзил, или как вас там еще, я советую вам катиться к чертовой матери!
Теперь пауза возникла на другом конце провода. Сэм даже мог слышать тяжелое дыхание. Но через несколько секунд «телефонный номер» заговорил:
– Ради бога, пожалейте старого человека! Я не сделал вам ничего плохого!
Неожиданно Сэм проникся жалостью к незнакомцу: тот слегка хрипел и, судя по всему, был в отчаянии. И тут он вспомнил свою последнюю беседу с Хаукинзом.
– Так это…
– Пожалуйста, без имен!
– Хорошо, обойдемся без имен. Как я вас узнаю?
– Легко. Я думал, вам это известно.
– Нет. Но мы, по-видимому, должны встретиться где-то еще?
– Да, конечно. Я полагал, что вы и об этом знаете.
– Да хватит вам все об одном и том же! – Дивероу испытывал к Хаукинзу точно такое же раздражение, какое он испытывал к англичанину, с которым говорил по телефону. – Вам надо самому назначить место встречи, коль скоро заходить в «Савой» вы не собираетесь.
– В гостиницу я не могу прийти. И я благодарен вам, что вы согласились встретиться со мной в другом месте. У меня есть несколько зданий в Белгрейвии. Одно из них – «Хэмптон-Армс». Вы знаете, где это?
– Найду.
– Хорошо! Я буду там. Квартира сорок семь. Чтобы добраться до Лондона, мне нужен один час.
– Не торопитесь. Мне не хотелось бы встречаться через час!
– А когда?
– Когда закрываются в эти дни пивные?
– В полночь, а некоторые где-то около часа…
– Вот черт!
– Что вы сказали?
– Я встречусь с вами в час.
– Прекрасно! Охрана будет предупреждена. И запомните: квартира сорок семь – и никаких имен!
– Сорок семь.
– И принесите бумаги, Дивероу…
– Какие?
Пауза на этот раз была дольше, а дыхание англичанина тяжелее.
– Этот чертов договор, ты, осел!
Энни не только не выказала неудовольствия в связи с тем, что их ужин будет непродолжительным и Дивероу придется покинуть ее, но и, как показалось Сэму, отнеслась к его решению весьма одобрительно.
Сэм удивлялся происходящему все меньше и меньше. И если «почему» все еще ускользали от него, то «что» становилось все яснее.
Он договорился с Энни, что пропустит с ней на ночь по стаканчику спиртного, как только вернется в отель. Заявив, что время не имеет для нее никакого значения, она дала ему ключ.
Такси остановилось прямо перед «Хэмптон-Армс». Сэм назвал номер квартиры, и привратник провел его какими-то потайными ходами через служебные помещения, небольшую буфетную и грузовой лифт к искомой двери.
Некто весьма зловещего вида, с характерным для северных районов странным акцентом потребовал удостоверение личности и затем повел Сэма через буфетную, просторную гостиную и коридор в небольшую, плохо освещенную библиотеку, у окна которой, в тени, сидел маленький пожилой человек с отталкивающей внешностью. Дверь закрылась. Дивероу остался стоять, приспосабливаясь к освещению комнаты и глядя на восседавшее в кресле уродливое ископаемое.
– Мистер Дивероу? – спросил испещренный морщинами старик.
– Да. А вы должны быть тем самым Дэнфортом, о котором говорил Хаукинз.
– Лорд Сидней Дэнфорт, – произнесло злобно маленькое безобразное существо, а затем неожиданно ставшим вдруг елейным голосом добавило: – Я не знаю, каким образом тот, кто нанял вас, собрал всю эту информацию. И даже на мгновение не могу допустить, чтобы хоть что-то из того, что раздобыл он, было правдой, настолько все это нелепо. Да и времени с тех пор прошло очень много. Но, как бы там ни было, человек я добрый и щедрый. Замечательный человек! Давайте же мне эти чертовы бумаги!
– Какие?
– Договор, ублюдок!
Сэм, изумившись, извлек из нагрудного кармана сложенную в несколько раз копию договора о создании «Шеперд компани» и, пройдя через комнату к отвратительному созданьицу, протянул ему. Дэнфорт вытащил откуда-то сбоку кресла переносной пюпитр, включил яркую рабочую лампу на верху доски и, схватив бумаги, принялся изучать их.
– Прекрасно! – хрипло сказал Дэнфорт, просмотрев все страницы. – Они абсолютно ничего не говорят!
Взяв в руку карандаш, маленький англичанин принялся заполнять пропущенные строки. Закончив, снова сложил бумаги и, брезгливо протянув их Сэму, воскликнул:
– А теперь убирайтесь! Я прекрасный человек и надежный, щедрый поставщик. Мультимиллионер, которого все обожают. Я вполне заслужил оказываемые мне почести. Это знают все. И никто, – я повторяю,
