– Бутылка.
– Да, черт побери! – возмутился Восборн, отворачиваясь от окна. – Это было, и это есть. И пациент не должен делать замечаний, пока не поправится полностью.
– Весьма сожалею, что спросил вас об этом. Иногда мне кажется, будто вы знаете что-то неизвестное мне.
– Все, что касается вас – да. Очень много.
Незнакомец подался вперед. Его рубашка разошлась, обнажая бандаж на груди и ребрах. Он протянул вперед руки: они были вялыми, вены едва проступали.
– Это то, о чем мы говорим?
– Да.
– Все то, что я наболтал в беспамятстве?
– Не совсем так, есть и другие вещи.
– Что вы имеете в виду? Почему вы не говорите мне об этом?
– Потому что эти вещи материальны. Я не уверен, что вы уже готовы их воспринять. Я не уверен до сих пор.
Незнакомец принял сидячее положение.
– Я готов. Что вы хотите мне сказать?
– Что, если мы начнем с вашей внешности? Меня особенно заинтересовало ваше лицо.
– Что в нем особенного?
– Это не то лицо, с которым вы появились на свет.
– Как это понимать?
– Следы хирургического вмешательства всегда заметны при внимательном осмотре. Вам делали пластическую операцию, дружище.
– Пластическую операцию?
– Да. Ваша физиономия перекроена таким образом, что вы стали похожи на типичного англосакса, которого можно в любое время увидеть на улице. Такие лица, как ваше, почти невозможно запомнить и, кроме того, его легко изменить.
– Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать.
– Послушайте еще. Измените цвет волос – и вы измените свое лицо. Наденьте очки – и вы уже другой человек. Вы можете стать на десять лет старше или на пять моложе.
Восборн помолчал, ожидая реакции собеседника.
– И, кстати, об очках. Вспоминаете ли вы те упражнения, которые мы проделывали неделю назад?
– Конечно, помню.
– Ваше зрение нормально. Вы не нуждаетесь в очках, как в таковых.
– Я не знаю. Видимо, нет.
– Тогда почему я обнаружил у вас контактные линзы?
– Не знаю, я этого не ощущаю.
– Можно я попытаюсь объяснить?
– Конечно, мне очень интересно.
– Это может вам и не понравиться. – Доктор вернулся к окну и стал смотреть в сторону моря. – Существуют специальные виды контактных линз, предназначенных исключительно для изменения цвета глаз. Это очень удобно в определенных случаях: виза, паспорт, водительское удостоверение.
Пациент поднялся, с трудом помогая себе руками.
– Что вы под этим подразумеваете?
– Я хочу сказать, что эти стороны вашей внешности должны соответствовать вашему роду занятий. Торговый представитель, преподаватель языков… где-нибудь в университете. Все возможно! Выбирайте любой вариант. Сейчас!
– Я… Я не могу! – Взгляд незнакомца выражал растерянность и беспомощность. – Потому что вы не поверите ни в один из них. Не поверите?
– Нет, – проронил Восборн. – По ряду причин. Пройдемте со мной.
Они прошли в другую комнату. Там на столе стоял небольшой диапроектор. Восборн выключил освещение.
– Это не очень хороший аппарат, но для наших целей сгодится.
Человек без имени и без прошлого подошел к стене. На ее белом фоне появилось изображение, перенесенное с маленького куска прозрачного целлулоида, размещенного между линзами прибора. Белый прямоугольник был заполнен гипнотизирующими словами:
ДЖЕМЕНТШАФТ БАНК, II БАНКШТРАССЕ, ЦЮРИХ.
0 – 7 – 17 – 12 – 0 – 14 – 26 – 0.
– Что это? – спросил человек без имени.
– Смотрите, изучайте, думайте.
– Это разновидность банковского счета?
– Совершенно верно. Здесь напечатано название банка и его адрес. Вписанные от руки цифры заменяют имя владельца и являются кодом владельца счета. Это обычная и распространенная процедура.
– Где вы это взяли?
– В буквальном смысле из вас. Этот маленький негатив был имплантирован вам под кожу с правой стороны бедра. Номера написаны вашей рукой, так что это ваш код. С этим вы можете свободно отправиться в Цюрих и проделать там соответствующие манипуляции.
Человек без имени не произнес в ответ ни слова.
Глава 2
Они выбрали имя Жан-Пьер. Оно не привлекало внимания. Обычное имя для такого местечка, как Порт-Нойра. К этому времени пришли выписанные из Марселя книги: их было шесть, разного формата, четыре на английском и две на французском языке. Это были специальные медицинские издания, описывающие случаи повреждения головы и связанные с ними случаи потери памяти.
Доктор и его пациент провели длительное время за изучением всех возможных случаев, описанных в научных статьях, пытаясь вывести заключение о том, что же случилось с пострадавшим на самом деле. Это было важно для последующего лечения.
– Мне кажется, что мы все-таки приблизились к тому, чтобы разобраться, что произошло с вами. По крайней мере, так мне кажется.
– Что же? – опасливо осведомился собеседник.
– Вы как-то сказали, что всего понемногу. Теперь я могу это выразить так – общий шок.
– Общий шок? Что вы имеете в виду?
– И физический, и психологический… Эти стороны организма всегда связаны.
– А вы много об этом знаете?
– Меньше, чем вы думаете. Но это не относится к делу, – доктор взял скрепленную пачку листов. – Это ваша история, новая история, начиная с того самого дня, когда вас выловили в море и принесли сюда. Физические раны свидетельствуют о том, что ситуация, в которой вы оказались, была связана с тяжелым психологическим стрессом и с последующей амнезией, отягощенной почти девятичасовым пребыванием в воде. Темнота, высокие перегрузки, легкие, едва получающие воздух – все это типичные источники истерии. Все, что предшествовало ей, было стерто, уничтожено, и это, в конце концов, помогло вам выжить. Вы согласны со мной?
– Полагаю, что вы правы. Голова сама себя защищает.
– Не голова… Мозг… Сознание… Тут необходимо делать различие, это важно. Мы еще вернемся к голове.
– Ладно. Сознание, а фактически мозг.
Восборн перелистывал страницы.
– Вы не вспомнили ничего, что можно было бы ассоциировать с теми словами, которые вы произносили в бреду, а затем были мною воспроизведены. Но тем не менее за это время мы узнали кое-что важное: есть вещи наиболее привычные для вас, которые вы делаете легко и без напряжения. Это слегка пугает.
– Как это понимать?
