– Это можно делать сколько угодно, если ты американский репортер, работающий над статьей о примечательностях Сен-Оноре для солидного журнала.
– Это уже гораздо лучше.
– Да, это сработало. Никто не отказывался от предоставления информации.
– И что же ты захотел узнать и что узнал?
– Как и большинство подобных мест, «Ле Классик» имеет своих собственных постоянных клиентов. И именно для них организована специальная служба информации. Карлос знает, что делать. Это информационная служба работает без перерывов: вопросы-ответы о ценах, новых моделях, выставках, заказах – и при этом отсутствие сведений о ней в телефонном справочнике.
– Все это рассказали тебе там? – поинтересовалась Мари, дотрагиваясь до его руки и глядя ему в глаза.
– Не прямо и не в таких выражениях, – ответил Джейсон, стараясь рассеять тень ее недоверия. – Акцент делался на талант Бержерона, а дальше одно цеплялось за другое. Ты легко можешь все это себе представить. Каждый старается показать свою осведомленность и приближенность к этому человеку.
– Почему ты встречаешься с этим французом так поздно?
– Он подошел ко мне, когда я уже собирался уходить, и сказал очень странную вещь. – Джейсон не хотел ничего придумывать в этой части рассказа. Он просто читал слова записки, полученной им почти час назад в элегантном ресторане «Арженталь». – Он сказал: «Может быть, вы тот, за кого себя выдаете, а может быть, и нет». Тогда-то он и предложил выпить где-нибудь попозже и вдали от Сен-Оноре.
Борн почувствовал, что у нее почти не осталось сомнений. А почему бы и нет? Ведь он был человеком невероятных способностей и чрезмерной изобретательности.
– Он может быть одним из них, Джейсон. Ты сказал, что тебе нужен хотя бы один! Он может быть им!
– Вот это мы увидим позже. – Борн посмотрел на часы. Отсчет времени его исчезновения уже начался, и он не должен оглядываться. – У нас есть почти два часа. Где ты оставила кейс?
– В отеле «Мюрей». Я сняла там номер.
– Давай его возьмем и заодно пообедаем. Ты ведь еще ничего не кушала?
– Нет… – Мари была очень удивлена. – Почему бы нам не оставить его там? Ведь он находится в сейфе, и нам не нужно о нем беспокоиться.
– Он может понадобиться, если нам неожиданно придется уехать, – заявил он как можно более естественно, направляясь к бюро.
«Все сейчас определяется его поведением. Все должно быть весьма естественным и, главное, спокойным. Достаточно и того, что она поймет всю правду значительно позже, когда прочтет его записку. Наконец все закончено. Я нашел свою дорогу».
– В чем дело, дорогой?
– Пока все в порядке, – улыбнулся «хамелеон». – Я просто устал и немного озадачен.
– Но почему? Человек, который хочет встретиться с тобой, может сообщить тебе что-нибудь чрезвычайно важное, ведь он работает на коммутаторе.
– Я не уверен, что смогу это объяснить, – теперь он смотрел на ее отражение в зеркале. – Но мне кажется, что я могу и ошибаться.
– Ладно, сейчас я переоденусь, и мы пойдем.
– А может, ты сперва позвонишь в Канаду?
– Нет, сейчас уже поздно.
Мари вышла из комнаты.
Борн подошел к столу, открыл ящик и взял там ручку и лист бумаги, после чего быстро написал заготовленные ранее фразы:
«Наконец все закончено. Я нашел свою дорогу. Возвращайся в Канаду и не говори ничего ради нашей общей безопасности. Я знаю, где тебя можно будет разыскать».
Он положил лист в конверт, добавив туда швейцарские и французские банкноты. После этого заклеил конверт и сделал на нем последнюю надпись: «Мари». Потом он положил конверт в карман.
– Я готова, – сообщила Мари, входя в комнату.
Когда подошла кабина лифта, Джейсон неожиданно вспомнил:
– О, я забыл свой бумажник! Подожди меня внизу, в холле. – Он помог ей спуститься, а сам быстро вернулся назад. Войдя в номер, он вытащил конверт и положил его на маленький столик.
– Прощай, моя любовь… – прошептал он.
Борн ждал ее под моросящим дождем неподалеку от отеля «Мюрей» на улице Риволи, наблюдая сквозь застекленные двери.
Мари вышла на улицу и протянула ему кейс. Они медленно направились вниз по улице.
– Я хочу поймать такси: дождь все усиливается. Того и гляди хлынет ливень.
Джейсон взглянул на Мари. Ему показалось, что она дрожит. Сперва он подумал, что это от дождя, но потом понял, что она вовсе не дрожит. С почти окаменевшим лицом она вглядывалась во что-то, вызывавшее в ней неподдельный ужас. Неожиданно Мари вскрикнула и приложила руку к губам. Борн обхватил ее, стараясь укрыть ее голову своим пальто. Она не переставала вскрикивать. Он повернулся, пытаясь обнаружить причину этого, и в тот же момент понял, что отсчет времени, начавшийся полчаса назад, закончился и больше никогда не возобновится. Его последняя уловка завершилась, он мог отбросить ее в сторону и никогда больше не использовать.
На первой секции электрифицированного табло бежали броские заголовки утренних газет:
УБИЙЦА В ПАРИЖЕ!
В СВЯЗИ С УБИЙСТВОМ В ЦЮРИХЕ РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЖЕНЩИНА!
ПОДОЗРЕНИЕ В КРАЖЕ МИЛЛИОНОВ!
Под этими кричащими заголовками была помещена фотография Мари Сен-Жак.
– Успокойся! – шепнул Борн, стараясь загородить ее от любопытного взгляда продавца газет.
Он протянул деньги и, взяв две газеты, быстро увел ее в темноту заполненной дождем улицы. Теперь они угодили в лабиринт уже вдвоем.
Борн открыл дверь и пропустил Мари вперед. Она застыла на месте, глядя на него. Ее лицо выражало страх и растерянность, дыхание было учащенным.
– Тебе надо выпить, – заявил он, направляясь к бюро.
Неожиданно он услышал ее резкий вскрик и понял, что вовремя не успеет. Как он мог забыть! Она нашла конверт на столике и прочла его записку.
– Джейсон!!!
– Пожалуйста, перестань… Не надо! – подбежав к ней, он нежно обнял ее. – Теперь это не имеет никакого значения! – Он был беспомощен, глядя, как бегут по ее лицу слезы. – Выслушай меня! Это было раньше, сейчас все изменилось!
– Ты уходишь! Бог мой, Джейсон, ты собираешься покинуть меня! Я это знала, я это чувствовала!
– Теперь все это позади. Я остаюсь. Выслушай меня! Я остаюсь с тобой!
– Мне холодно! Я не могу дышать! Почему?! Почему ты решился на это?
– Сейчас мы не будем это обсуждать. Давай вернемся к этому чуть позже.
Прошло несколько минут, и реальность стала приобретать свои обычные очертания. Мари сидела в кресле.
– Почему ты решился на это? – снова повторила она.
– Потому что мне казалось, что я должен это сделать. Вот самый простой и правдивый ответ.
– Точнее, никакого ответа. Мне хотелось бы услышать от тебя гораздо больше.
– Да, я понимаю и поэтому расскажу тебе все. Я должен сделать это сейчас. Ты должна выслушать меня и попытаться понять. Для собственной самозащиты…
– Защиты?
Джейсон поднял руку, прерывая поток ее нескончаемых вопросов.
– Если ты захочешь, мы поговорим обо всем позже. А сейчас первое, что мы должны сделать, это узнать, что случилось не со мной, а с тобой. Вот с чего мы должны начать. Можешь ли ты разъяснить мне этот вопрос?
