Джейсон застегнул полы пальто, надвинул пониже шляпу и надел очки в черепаховой оправе. Затем прошел несколько шагов по направлению к киоску, торгующему религиозной утварью, и резко свернул в сторону, чтобы встать в очередь к киоску вслед за женщиной с ребенком. Отсюда ему был отлично виден «Ситроен». Такси, заказанное в парке Монсю, уже уехало, отосланное мадам Вилье. Это было весьма странное решение, так как поймать тут такси почти невозможно.
Тремя минутами позже причина этого прояснилась… и насторожила. Жена Вилье быстро вышла из церкви. Ее высокая и стройная фигура привлекала всеобщее внимание. Подойдя к «Ситроену», она поговорила о чем-то с мужчинами и открыла дверь.
Сумка… Белая сумка! Жена Вилье держала в руке сумку, которая недавно принадлежала Жакелине Лавьер. Опустившись на заднее сиденье, она быстро захлопнула дверь. Автомобиль сразу же отъехал, так как стоял с незаглушенным двигателем. По мере того как он отъезжал, блестящая спица антенны стала укорачиваться, возвращаясь на прежнее место.
А где же Жакелина Лавьер? Почему она отдала свою сумочку мадам Вилье? Борн начал было двигаться, но замер, подчиняясь инстинкту самосохранения. Ловушка? Если за Лавьер следили, то любой чужак, который попытался бы за ней проследить, также попал бы в круг наблюдения. Борн оглядел улицу, изучая прохожих, автомобили, водителей и пассажиров, которые могли бы чем-то выделяться в этом своеобразном месте точно так же, как, по словам генерала, выделялась та пара из серого «Ситроена» в парке Монсю.
Но ничего подозрительного не было. Скорее всего, для него тут не было никакой ловушки. Он отошел от киоска и направился в церковь… и почти сразу же замер на месте, так как ноги его приросли к тротуару. Из церкви выходил священник в обычном черном костюме и в черной шляпе, которая частично прикрывала его лицо. Он видел его раньше. Не в том далеком прошлом, а совсем недавно. Возможно, что это были недели, дни или даже часы тому назад. Что это было? Где? Он знал его. Он узнавал его по походке, по манере держать голову, по широким плечам, которые двигались в такт с его шагами. Это был человек с пистолетом. Но где это было?
Цюрих? «Кариллон дю Лак»? Гуизон Квей? Человек в темном пальто в «Обер дю Кон»? Мог ли он там быть?
Борн не знал, кто это, но он знал, что видел его раньше, и не как священника, а как человека с оружием.
Убийца в темной пасторской одежде дошел до конца дорожки и повернул направо. Его физиономию на миг осветило солнце. Джейсон нахмурился. Кожа лица была смуглой. Причем явно не от загара, а с момента рождения. Кожа жителей Латинской Америки, оттенок которой был менее жестким, смягченный многими поколениями с тех пор, когда их предки жили в районе Средиземного моря. Предки, которые приплыли туда через половину земного шара, за моря и океаны.
Борн находился в шоке от собственного открытия. Он смотрел на человека, которого звали Ильич Рамирес Санчес.
«Найди Карлоса и поймай его! Кейн для Чарли и Дельта для Кейна».
Джейсон расстегнул пальто и нащупал за поясом пистолет. Потом он начал быстро пробираться вдоль тротуара, расталкивая спины и плечи продавцов, стоящих с обеих сторон тротуара, обходя нищего, копающегося в куче мусора.
Нищий! Рука нищего нырнула в карман. Борн успел вовремя заметить ствол пистолета, возникшего из- под рваного пальто, от которого отразились солнечные лучи. Он бросился в сторону проезжей части улицы, где стояли автомобили, пытаясь укрыться за одним из них. Несколько пуль просвистели в опасной близости от него, вызывая крики и толкотню прохожих. Борн пригнулся и кинулся между машинами на другую сторону улицы. Но нищий уже исчез. Этот старик со стальными глазами смешался с толпой, как будто его никогда и не было.
Джейсон развернулся еще раз, сметая все на своем пути, стараясь понять, куда направился убийца. Наконец он остановился, почти не дыша, стараясь приостановить нарастающую боль и раздражение. Где он? Где Карлос? И тогда он увидел его. Убийца сидел за рулем большого черного автомобиля. Борн выбежал на проезжую часть, стараясь как можно быстрее добежать до него, но внезапно был блокирован двумя машинами, которые не могли разъехаться. Погоню пришлось отложить до следующего раза. Размахивать руками было слишком поздно. Большой черный автомобиль уже исчез, а вместе с ним и Ильич Рамирес Санчес.
Джейсон пересек улицу в обратном направлении, как только раздавшиеся свистки полицейских стали привлекать внимание окружающих. Прохожие были напуганы, а некоторые из них ранены во время стрельбы, которую устроил нищий в таком оживленном месте.
«Лавьер!»
Борн снова бросился бежать, но не к главному входу в церковь, а к узкой дорожке, ведущей к мраморным ступеням сбоку от крайней церковной башни. Он вошел внутрь и направился к центральному проходу. Лавьер нигде не было видно, однако и не было доказательств того, что она уехала. Она должна находиться где-то здесь. Джейсон стал вглядываться вдоль прохода. Там он заметил высокого священника, который медленно следовал вдоль ряда свечей. Борн подошел к нему.
– Извините меня, святой отец, – сказал он, – но я кое-кого потерял.
– Никто не может потеряться в божьем храме, сэр, – улыбнулся священник.
– Но не может же она быть духом, если я даже не могу найти ее следов. Боюсь, что ей очень плохо. Ей необходимо срочно вернуться к своим делам. Вы давно тут находитесь, святой отец?
– Я всегда рад помочь тем из наших прихожан, которые ищут помощи. Я тут уже около часа.
– Недавно сюда вошли две женщины. Одна стройная, очень привлекательная, одетая в светлое пальто, и я думаю, что у нее на голове была темная накидка. Вторая гораздо старше и выглядела не так привлекательно, как ее спутница. Вы случайно их не видели?
Священник кивнул.
– Да. Лицо старшей было очень озабоченным. Она была чересчур бледной и чем-то расстроенной.
– А вы не знаете, куда она пошла? Я имею в виду после того, как удалилась ее молодая подруга?
– Молодая проводила ее к кабине для исповеди и помогла туда войти.
– Для исповеди?
– Да, вторая кабина справа. Как я понимаю, у нее была назначена встреча с отцом-духовником, приехавшим из Барселоны. Очень примечательный священник. Он возвращается в Испанию и по пути… – Тут священник нахмурился. – Что тут можно еще добавить? Думаю, что она в хороших руках.
– В этом я уверен. Благодарю вас, святой отец. Я подожду ее. – Джейсон сошел вниз к ряду кабин, не спуская глаз со второй кабины, из-под занавеса которой виднелся небольшой угол светлой ткани.
Священник вышел за порог, привлеченный криками толпы и сиренами полицейских машин. Борн встал и быстро подошел ко второй кабине. Откинув занавес, он заглянул внутрь, чтобы увидеть то, что он и ожидал. Единственное, что его интересовало, так это способ убийства.
Жакелин Лавьер была мертва, ее тело сползло вперед и повернулось на бок. Ее пальто было расстегнуто, платье испачкано кровью, а глаза широко раскрыты. На этот раз оружием убийства послужил длинный и тонкий нож для разрезания писем, пронзивший ее с левой стороны. У ее ног лежала сумка, не та, белого цвета, с которой она сюда пришла, а совершенно другая – из фешенебельного магазина в Сен- Лоран. Причина появления этой сумки была очевидной. Внутри ее наверняка находились бумаги, объяснявшие случившееся. Карлос во всем любил совершенство.
Борн опустил занавес и отошел от кабины. Где-то высоко на башне звонили колокола, приглашая к молитве.
Такси бесцельно блуждало в районе Нейл-сюр-Сьен. Джейсон напряженно размышлял. Ждать здесь чего-то еще было бесполезно и небезопасно. Стратегия менялась, когда менялись условия, а сейчас они приняли смертельный оборот. Жакелина Лавьер все время находилась под наблюдением. Ее смерть была неизбежной, но выпадала из стройной системы. Слишком быстрая гибель, ведь она все еще представляла ценность. Неожиданно Борн все понял. Она была убита не потому, что проявила нелояльность по отношению к Карлосу или ослушалась приказа. Она была убита потому, что пришла в парк Монсю, вот в чем заключалась ее смертельная ошибка…
Был еще один человек в «Ле Классик», вид которого вызывал в сознании Борна непонятные и страшные картины разрывов, вспышек света и странных звуков. Филипп де Анжу… Он встречался ему в прошлой
