над головой Вайнграсса. Мэнни вскинул свой пистолет и нажал на спуск. Террорист вскрикнул и упал. Он придавил собой низкий куст, из дырки чуть пониже уха фонтаном пульсировала кровь.
– Поторапливайся, дряхлый говнюк! – приказал себе Вайнграсс. – Они ждали кого-то! Хочешь, чтобы тебя подстрелили, как утку? Отстрелят твою дурацкую башку – и поделом. Ух! Как болят кости!
Мэнни подбежал к трупу, повисшему на кустарнике, ухватился за ноги и, скрипя зубами от боли в сердце, потащил мертвого террориста в лес.
Хотелось лечь на землю и отдохнуть, вдохнуть воздуха и успокоить сердцебиение, но он знал, что не может этого себе позволить. Приходилось быть начеку. Надо было взять кого-то живым! Идет охота на Эвана, его мальчика. Необходимо раздобыть информацию, жизненно важные сведения. Во что бы то ни стало!..
Вайнграсс услышал вдалеке звук мотора и затаился. Внезапно звук прекратился. Спустя минуту Мэнни юркнул между деревьями и выглянул. Из Меса-Верде ехала машина. Она просто катила с горы с выключенным мотором. Подкатив к самым кустам, она остановилась перед въездом на изогнутую дорожку к дому. Внутри сидели двое. Коренастый немолодой человек, приблизительно лет сорока, вылез первым и стал оглядываться, явно ожидая, что их встретят или подадут какой-то знак. Он бросил беглый взгляд и, никого не увидев, пошел вперед. Вайнграсс сунул свой пистолет за ремень и нагнулся за пистолетом с перфорированным глушителем, принадлежавшим убитому террористу. Оружие оказалось слишком громоздким, и он, так же, как и араб, положил его к ногам. Мэнни отступил за деревья, проверил магазин пистолета. Оставалось еще четыре пули. Человек приближался, но пока еще был далеко.
– Иосиф! – крикнул тот, который только что вышел из машины. Он бежал по дороге, сильно хромая.
Мэнни удивился. Иосиф – древнее еврейское имя, однако террористы явно не израильтяне.
– Тихо, не кричи! – скомандовал старший. – Еще раз так крикнешь, угодишь в могилу.
Вайнграсс наблюдал. Эти двое остановились метрах в семи от него. Справа от водителя стоял парнишка лет шестнадцати-семнадцати.
– В могилу?.. Как бы не так! – сказал он невнятно.
«Хромой, да еще с дефектом речи! – подумал Вайнграсс. – Должно быть, у него заячья губа».
– Ходить нормально не могу из-за этого провокатора! Мог бы стать мучеником за святое дело, если бы не он! – шепелявил юнец.
– Ладно, ладно, – произнес Иосиф. – Умойся из лужи холодной водой, а то у тебя случится удар. Что еще?
– В доме радио орет. Я понимаю по-американски…
– Что говорят?
– Евреи казнили старика Хури. Повесили его!
– Ты наивный, Аман. Сорок лет назад Хури сотрудничал с германскими нацистами в Северной Африке. А потом убивал евреев, взрывал кибуцы и даже взорвал отель в Хайфе.
– Тогда мы должны расправиться с этим убийцей Бегином[50] и уничтожить отряды «Иргун» и «Штерн».[51] Хури был для нас символом величия…
– Успокойся, парень! Ребята из «Иргуна» и «Штерна» перебили больше англичан, чем наших. Но ни они, ни Хури не имеют никакого отношения к тому, что нам предстоит сегодня. Мы должны проучить подлого интригана, который притворялся, что он с нами. Одевался как мы, говорил на нашем языке и предал нас. Только настоящее имеет значение сейчас. Думай о настоящем!
– А где остальные? Они должны были выйти на дорогу.
– Не знаю. Возможно, узнали или увидели что-то и спрятались в доме. В окнах свет. Видишь! Сейчас подползем к дому с разных сторон и посмотрим, что там происходит.
Эммануил Вайнграсс поднял пистолет с глушителем, Укрепил его на ветке и стал целиться то в одного, то в другого. Он хотел обоих взять живыми! Намереваются расправиться с его мальчиком, с его сыном! Они дорого заплатят за это.
Мэнни выстрелил, как только налетел очередной порыв ветра. Дважды в старшего и один раз в юнца. Казалось, они не поняли, что случилось. Парень с пронзительным криком покатился по земле. Старший поднялся, повернулся и двинулся прямо на Вайнграсса.
– Иосиф, стой! – крикнул Мэнни, измотанный до предела. Он стоял, привалившись к дереву. – Не хочу убивать тебя, но сделаю это! У тебя еврейское имя, но ты убиваешь евреев.
– Моя мать-еврейка вас всех прокляла! Я наполовину еврей, но кто такие евреи, если они убили моего отца и обрили наголо мою мать за то, что она любила араба? Я убью тебя, – хрипел он, приближаясь.
Вайнграсс изо всех сил вцепился в дерево, из-под ногтей выступила кровь. Его черное пальто развевалось на ветру. Иосиф подошел, и его могучие руки сжались на горле Мэнни.
– Нет! – крикнул Вайнграсс, мгновенно осознав, что выбора нет.
Он выстрелил последним патроном, и пуля попала Иосифу в лоб. Он упал навзничь. Дрожа и судорожно глотая воздух, Вайнграсс прислонился к дереву. Спустя мгновение он скользнул взглядом по мертвому Иосифу и пришел к выводу, ускользавшему от него всю жизнь.
«Зеленое знамя джихада» – лишь средство для обмана незрелых мусульман, а дикарская резня – жестокая обрядность фанатизма, порождающего ложь. За века борьбы не на жизнь, а на смерть в памяти мусульман остался глубокий исторический шрам – неприязнь к евреям. И ведь не религия ислама виновата в том, что вместо цивилизованного решения территориальных притязаний развязана братоубийственная бойня. Что дальше? В чем смысл? Ведь фанатизм и обман привели к упадку некогда знаменитую мусульманскую ученость! Впрочем, давно известно: когда говорят пушки, музы молчат…
– Иосиф, Иосиф! – Крик юного террориста вернул Мэнни к действительности. – Где ты? Я ранен…
«Он ничего не знает», – подумал Вайнграсс. Порывы ветра заглушили выстрел, а оттуда, где он катается по земле, ничего не разглядеть. Нельзя допустить, чтобы он узнал, что Иосиф мертв. Возьмет и пустит пулю себе в лоб! Мученик за святое дело… Нет, его следует допросить! Что они там задумали против Эвана Кендрика?
Вайнграсс бросил пистолет на землю, сунул руки в карманы пальто. Осознав, сколько сил потерял, он оттолкнулся от дерева и пошел к парню. Вайнграсс спотыкался, но добрел до дороги. Увидев машину террористов, остановился. Слишком далеко ушел! Он повернул назад. «Двигайся резвее, старая кляча!» – приказал он себе. Нельзя, чтобы юнец дополз до мертвого приятеля и прикончил себя. Вон он! Ползет…
– Аман! – крикнул Вайнграсс.
– Здесь я, здесь! – Ответил парень. – Я ранен… А где Иосиф? – Он приподнял голову, ожидая увидеть одного из своих товарищей. – Кто ты? – крикнул он, когда увидел Мэнни. – Я не знаю тебя! – Он сунул руку за пазуху.
– Успокойся! – сказал Мэнни на арабском языке. – Мы прикрыли тебя не для того, чтобы ты понаделал глупостей. Ну ранен ты, ну и что? Ведь не убит!
– Что это ты такое говоришь?
– А ты, что ты сделал? Выбежал на дорогу, разорался… Иосиф прав, тебя надо отправить назад, в долину Бекаа.
– А Иосиф, где он?
– Там, в доме… Вместе с остальными. – Опасаясь споткнуться, Вайнграсс оперся о толстую ветку. – Давай, вставай! – Он протянул парню руку. – Помогу тебе, только прежде отдай пистолет.
– Зачем это?
– Чудно выглядишь, вот зачем. Сопляк, а при оружии…
– Ну ты, не очень-то! – вскинулся подросток. Вайнграсс размахнулся, отвесил ему оплеуху и, не давая опомниться, вытащил у него из-за пазухи пистолет 22-го калибра.
– Отдай! – взвизгнул юнец и замахнулся.
– Но-но! – Вайнграсс протянул руку. – Давай, подымайся. Некогда мне тут с тобой прохлаждаться.
Время между тем близилось к закату. С гор сползали тучи, небо хмурилось. Надвигалась непогода. Вайнграсс, совершенно без сил, с трудом переставляя ноги, шел посередине дороги. Сильно болело сердце. Раненый подросток виснул на нем, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы перевести дух. Скоро стало совсем темно. Они прошли уже половину пути, когда послышался шум мотора, а спустя пару минут их ослепил свет фар.
