И лад, и дали

Тут
Шелка да клеш,
То пока — копоть.
От чада что?
На ласке секса лань
Алела!
Или розу зари разузорили?
То пошлеца цел шёпот
Еще…
А лира, ты мытарила.
И лиру дурили,
И лиру мхом охмурили.
Как
Тина, бара барабанит.
И, лунища, ты вытащи нули,
Они в цене. Бубенец, вино…
И этот… Эй!
Циники, ниц!
Вот, о, идиот. Сто идиотов!
Но взлети, тел звон.
Я им рад, — армия,
Ты бичуй, учи быт
И мещанина щеми
И удали сила, дуй!
Горна дан рог.
Ударим! И дал Владимир аду
Ту ноту. И утонут
И чурки, и кручи,
И рахит, и хари,
И он — иной,
Ареной пионера,
Как
Лед у гор, прогудел.
И размером, и морем зари
Новеллы, был лев он.

1972

Сергей Есенин

Села да лес,
Да сад,
Да сила — палисад.
Не стихала малахит-сень.
То полыни сон, осины лопот,
И луна… кони… вино… Канули
И кони — иноки,
И лепет той оттепели.
Не шабаш себе — бесшабашен
Нес осин и сосен —
Не сонь, но сень,
И разгон у ног зари
Не в звон, но в звень.
Матери-лире там
Как
Лава, душу давал.
Но говоря яро: — В огонь!
Сер Есенин, и нес ересь
Кабака. Кабак
Ему — в уме.
Туши пишут,
Киты: — Нытик,
Кулака лук
Тянул. Унять!
И туманит тина мути…
А на душу дана,
Не сепия, и песен,
Как
Мед жаждем…
Не дубу буден
Тавро зари разорвать.
Да, синел клен, и сад
Матери. Лире там,
Как
Лава, душу давал.

1972

В зале Шишкина

Тени, тени… Нет и нет!
Не сник Шишкин. Сень
От дуба, будто
Течет,
То веет. Ее вот
Он видит. И дивно
Нам: утро, бор, туман.
Тут
И он сел, лесной