никаких признаков жизни, она забрала маленького щенка от Лолы и завернула его в белое полотенце. Ночью она сожгла останки и развеяла по пастбищу за фермой, а затем посмотрела на серпик луны и помолилась за маленькую собачку, так и не узнавшую мир за пределами лона матери.
Лолой овладела невероятная печаль, когда она потеряла из поля зрения своего щенка. Но времени на грусть не было. У нее снова начались схватки, и вскоре на свет появился еще один красивый щенок. Основной окрас Нельсона был светло-коричневый или абрикосовый, с белыми пятнышками на мордочке. Вокруг одного его глазика было темно-коричневое пятно, а вокруг второго — белое. Создавалось ощущение, словно он очень любопытен и просто очарован миром. Впрочем, сразу после рождения его глаза были плотно закрыты и оставались такими всю первую неделю его жизни.
Его носик взволнованно вздрогнул, когда запах травы впервые ворвался в его мир. Он почувствовал, что мама облизывает его, ее запах, такой сильный и успокаивающий, тоже потревожил его обоняние. В это мгновение миссис Андерсон снова вошла в комнату, заметила нового щенка и осторожно погладила его по маленькой головке. Так он впервые узнал запах человека, и этот сложный запах тоже был теплым и приятным.
Для первых минут жизни такого маленького создания это уже слишком; неожиданно Нельсон ощутил сильнейший голод. Мама увидела, как задрожало его маленькое тело, другие щенки тоже дрожали. Она снова напряглась, и наконец ее последний щенок, маленькая сестричка Нельсона, извиваясь и скуля, появилась на свет. Миссис Андерсон осторожно положила новорожденных возле сосков Лолы, и щенки потянулись к своей первой еде.
О первой неделе жизни Нельсон сохранил размытые воспоминания. С каждым днем его носик все лучше и лучше различал окружающие запахи. Затем снова наступал голод. Иногда, когда он подползал к матери в поисках еды, Лола спала. Разумеется, он не знал, что кормление пятерых выживших щенков утомляло ее. Миссис Андерсон была обеспокоена этим, но не подавала виду Лола — маленькая собачка по любым стандартам. Много лет назад у миссис Андерсон была другая сука пуделя, бабушка Лолы. Однажды у нее был большой помет, и изнуряющие кормления спровоцировали дефицит кальция; собака умерла, пока ее везли в ветеринарную клинику в соседний городок Нельсон штата Нью-Хэмпшир. А миссис Андерсон каждые четыре часа кормила из бутылочки щенков, в том числе и красавицу маму Лолы, жемчужно-белого пуделя.
Нельсон часто просыпался оттого, что Лола лизала его животик. Ему нравилось это, а еще ему нравился запах теплой жидкости, которая, казалось, сочилась из его собственного тела после маминых вылизываний. Но этот запах не задерживался надолго. Он чувствовал запах миссис Андерсон где-то неподалеку и ощущал ее руки на своем теле, а потом запах его экскрементов исчезал. Вскоре Нельсон заметил, что из тел всех его братьев и сестер вытекала похожая жидкость. И хотя она пахла почти так же, как и его собственная, его маленький носик научился различать нюансы в их запахах. Иногда, когда он сосал грудь своей мамы, Нельсон замечал исходивший от нее очень похожий, но более сильный запах. Он был резким, сильным и отдавал землей. Порой миссис Андерсон выводила Лолу на улицу на час или два, и Нельсон тихонько плакал, пока успокаивающий аромат матери не появлялся рядом.
Запах — поразительный способ восприятия мира. Уже через неделю после рождения маленькие глазки Нельсона медленно раскрылись, и успокаивающее серое пятно, которым оказалось лицо миссис Андерсон, было обращено к нему. Нельсон был первым из помета, кто посмотрел на мир, и миссис Андерсон не могла не улыбнуться, увидев смотрящего на нее широко открытыми глазами щенка с особым окрасом вокруг глаз. Ведь ее глаза видели все хуже, и очки, которые прописал ей окулист прошлым летом, уже нужно было менять на более сильные. Много щенков прошло через эту комнатушку в задней части дома. С тех пор как сын миссис Андерсон переехал жить в Орегон, она на этой ферме выходила десятки потомств Лолы и Нуги. Большинство щенков были прелестными, но она любила их всех. Однако было что-то особенное в том, как Нельсон посмотрел на нее в то утро. Миссис Андерсон знала, что зрение собак ограничено по сравнению с человеческим. Нет, они не дальтоники, потому что различают не только черное и белое, но красный и зеленый цвет находятся за гранью их восприятия. Она знала, что собаки не обладают глубиной человеческого зрения, хотя они живо реагируют на любое движение. Но миссис Андерсон могла поклясться, что в то утро увидела особое любопытство и открытость миру в глазах Нельсона. И много лет спустя она вспоминала его.
Вскоре все щенки раскрыли глазки. Лола предчувствовала: скоро их маленькие лапки станут сильнее, они быстро сформируются, будут хотеть все больше и больше ее молока. Когда они родились, их мягкие тела были почти без волос, но пройдет несколько недель, и они покроются светлой волнистой шерстью. Лола помнила, как отсыпалась несколько месяцев после того, как у нее отобрали предыдущий помет. Печаль тех дней она еще не позабыла.
И вот щенкам исполнился один месяц. Братья и сестры Нельсона превратились в непослушную свору. Нельсон восхищался своей семьей: все были невероятно игривы, обожали бегать вприпрыжку и дергать друг друга за уже отросшую шерсть. Но некоторые из его братьев и сестер любили спокойно лежать с мамой или рядом друг с другом, тихонько ворочаться, а их запахи смешивались в один. Остальные же не переставая гонялись друг за другом по вольеру, в котором они жили вместе с мамой, а чтобы доказать, что они самые быстрые и проворные, они неустанно старались поймать мячик, брошенный им миссис Андерсон.
Любопытство Нельсона вскоре стало его отличительной чертой. Миссис Андерсон заметила, что он постоянно пытается выбраться из маленького вольера. И однажды ему это удалось. Хозяйка вошла в комнату и чуть было не наступила на крошечного щенка, замершего у двери и принюхивающегося к новым ароматам, которые просачивались сквозь небольшую щель между дверью и полом. Побранив беглеца, она подняла его и вернула к семье. Но уже через пару минут большеглазый щенок возвратился к найденному им отверстию в задней части вольера и снова выбрался. Она заткнула щель двумя старыми носками. Но маленького Нельсона все больше и больше манили запахи, что проникали в комнату снаружи. Он улавливал сладкие и мясные запахи из другой части дома, где все звенело, эти ароматы вызывали у него такое чувство голода, что даже молоко матери не могло утолить его.
Каждый вечер миссис Андерсон брала Нельсона на руки и легонько его поглаживала, пока слушала музыку. Нельсону это нравилось, и он засыпал в состоянии блаженства. Проснувшись, он лизал пальцы старой женщины с той же любовью, с какой мама лизала ему животик, и, по-видимому, женщине это тоже нравилось. Он не знал, что был единственным щенком, которого она удостаивала этой чести. Иногда миссис Андерсон подносила Нельсона совсем близко к своему лицу. Его глаза различали уже гораздо больше деталей, и он мог видеть ее голубые глаза, смотрящие на него в упор. Порой ему удавалось лизнуть ее лицо, так он попробовал на вкус ее соленые слезинки. Лишь через много лет он понял, что означала соленая жидкость, которую иногда выделяют люди, тогда же он просто наслаждался ее вкусом.
Однажды утром, когда Нельсону было пять недель от роду, миссис Андерсон опустила его с братьями и сестрами в маленькую коробку. Лола внимательно наблюдала за этим, но не остановила миссис Андерсон: она ведь полностью ей доверяла. Миссис Андерсон открыла дверь в их маленький вольер и вышла из комнаты, держа в руках коробку со щенками. Лола шла за ней по пятам.
Дом миссис Андерсон был немного темноват, но это, конечно, не ограничивало симфонию ароматов, вдыхаемых Нельсоном, пока они шли к саду. Сюда доносились и отдаленные запахи с кухни, которые он иногда слышал в вольере. Это и запах мяса, и жареных яиц, и растопленного масла. Это и легкий приятный аромат приготовленных пару дней назад блинчиков, который задержался в углах гостиной миссис Андерсон. Когда они проходили по кухне, ноздри Нельсона впервые защекотал аромат зеленых яблок, и сейчас он манил его иначе.
Когда они вышли в сад, голова Нельсона разрывалась от запахов, которые вдыхал его носик. Прежде всего это была трава — бесконечное множество травы, и вблизи ее запах был гораздо сильнее, чем когда щенок улавливал его издали. Миссис Андерсон поочередно опустила щенков на центральный газон и позволила им побродить. Маленький влажный носик Нельсона впервые коснулся травы, и его словно ударило током. Щенки разбрелись по газону, ведь каждого манили сложные, ни на что не похожие запахи. Иногда, если какой-то щенок подбирался слишком близко к изгороди, отделявшей сад от пастбища, где паслись лошади и коровы, миссис Андерсон брала его на руки и возвращала поближе к дому. Лола тоже не спускала глаз со своих детишек и громко лаяла, если они забредали слишком далеко. Но пять пушистых щенков едва ли понимали своих двух мам. Они погружали свои носики как можно глубже в землю и
