– Что, не узнаешь? – наконец спросила она меня на очаровательном ломаном русском и звонко рассмеялась. – Или уже забыл?
Она сказала это так лукаво и непосредственно, как будто мы расстались вчера. Лед первой неловкости мгновенно растаял.
– Дина! Ты вернулась! – Я неуклюже бросился к ней. – Как ты меня нашла? Почему не позвонила?
У меня был миллион вопросов. Я не знал, с какого начать.
– Сначала буду переодеваться! Я промокла насквозь. А ты с бородой стал похож на риши Ману!
– Тебе виднее со стороны! Идем, извини, я даже не заметил, что ты… – Я метался по лобби, не зная, что говорить, за что хвататься. Меня выручила Мария, с улыбкой и пониманием наблюдавшая необычную встречу.
– Девушке нужна комната?
– Да, да! Пожалуйста, самая лучшая!
– Пойдемте! – Мария взяла ключи и повела нас на третий этаж. – Комната большая, чистая. Я сама убиралась. Есть ванна и горячая вода. С террасы видны горы.
Мальчик-служка помог мгновенно доставить наверх Динин чемодан. Мария что-то сказала ему на местном наречии, и еще через пять минут у нас в номере появились фрукты и бутылка хорошего итальянского вина.
– Откуда? – Я беспомощно развел руками, глядя на продолжавшиеся чудеса.
– Туристы мне оставили. Я хранила для особенного случая. Кажется, самое время! – Мария помахала мне и незаметно вышла из комнаты.
– Какая милая женщина! – улыбнулась Дина.
– Как ты решилась приехать? Я знаю, что там у тебя было… Твой отец… Я так соболезную! – Я все еще был растерян настолько, что не знал, как себя вести.
– Давай не сейчас, успеем еще об этом поговорить. – Дина скинула мокрую куртку, оставшись в одном платье, и упала на кровать, раскинув руки. – Как я устала! Семь часов на машине из Дели ехала! А почему ты меня еще до сих пор не поцеловал?
К вечеру дождь прекратился, мы с Диной вышли из номера и пошли ужинать в кафе. На склонах гор висели белесые обрывки тумана. Под ногами разбегались мутные ручьи. У меня кружилась голова, я до сих пор не мог поверить в случившееся.
– Какая свежесть! – Дина бойко шлепала по лужам и жадно вдыхала горный воздух. – И красота. Только не веди меня в израильское кафе, там все меня узнают.
– Я помню.
– Хотя теперь наплевать! Идем, куда скажешь.
Мы уселись на открытой террасе в немецкой булочной. Через пять минут ко мне подошли две длинноногие русские туристки.
– Шри-шри Федя! – обратились ко мне, явно робея. – Гуру, такая радость встретить вас здесь! Мы вас целый день специально искали. Нам сказали, что вы просто гений и лучше вас нам никто не расскажет про резиденцию далай-ламы. Вы организуете нам экскурсию? Говорят, его личный врач лечит все болезни…
– Девчонки, не сегодня. Видите, я занят.
– А завтра? Послезавтра? Мы готовы ждать, сколько скажете!
Я беспомощно посмотрел на Дину и развел руками. Она мне подмигнула.
– Он занят, вы не видите? – с притворной строгостью сказала девицам Дина. – Он теперь навсегда занят!
Девчонки смущенно отвалили, попросив на прощание со мной сфотографироваться. Я обнял Дину и скорчил в камеру страшную рожу.
– Да ты тут просто суперзвезда! – с удивлением протянула Дина.
– Не то слово! Потом расскажу! Мне столько есть тебе рассказать! Недели не хватит! Ты надолго приехала? – Я замер, заранее испугавшись ответа и нового расставания.
– Я не знаю, – задумчиво произнесла Дина и налила в чашку имбирный чай. – Давненько мы с тобой так не сидели. Я все эти годы учила русский, чтобы с тобой нормально на русском разговаривать. Отец думал, я это делаю для того, чтобы привлечь к его партии дополнительный электорат.
– Подожди. А твоя карьера? Политика? Мне же тогда те израильтяне, через которых я платок тебе передал, все рассказали…
– После того как отца взорвали, я решила не иметь больше ничего общего с политикой. Я давно хотела это сделать, но не могла. Семья, конечно, была не в восторге, но мама, кажется, поняла. Она сказала, что я могу принять решение, которое будет лучшим для меня. Смерть отца очень сильно всех изменила, и ее тоже. И я решила приехать и увидеть тебя, для меня это было очень важным. Наша встреча тогда многое для меня перевернула. Я просто не могла сразу решиться все бросить и приехать. Но прошли годы… Я подумала, что нужно вернуться и разобраться с собой, с тобой… А возглавить партию решил младший брат отца. На выборах у него хорошие шансы.
– Но Дина, ты не слишком ли эмоциональна сейчас? Я понимаю, ты пережила стресс…
– Стресс? – Дина вскинула плечи. – Федор! Я за последние годы пережила такой ужас и кошмар, что не могу тебе даже рассказать. И это связано не только со смертью отца. Просто политики в какой-то момент перестают принадлежать себе, жить своей жизнью. Власть похожа на одержимость. В доме были исключительно разговоры о выборах, рейтингах, программах, конкурентах. Телевизор не выключался. Мои родители общались только с нужными людьми и меня заставляли делать то же самое. Мы все передвигались по городу с охраной – отец давно боялся покушений. Я не могла нормально общаться с подругами, ходить в кино, как все, просто гулять. Отец был готов на что угодно, лишь бы попасть в кнессет, вот и связался с неправильными людьми, которые пообещали ему золотые горы. Страшно так говорить, но, может быть, в конечном итоге все и к лучшему. Политика – как дьявол: она забирает у человека душу.
– И что дальше?
– Пока не знаю. Я приехала к тебе. Могу уехать, конечно, если ты не рад, но не так быстро – не дождетесь! – Дина снова рассмеялась. – Я вот ехала в машине и думала: сейчас приеду, а у тебя тут уже индийская жена и куча детей. Но для меня это ничего бы не изменило. Я просто сердцем чувствовала, что надо приехать, даже если это будет выглядеть абсолютно абсурдным!
– Надо же, а я как раз думал, что ты уже замужем. Мне те израильтяне говорили, что у тебя были помолвки. Но я все равно собирался тебя найти! Через две недели я должен был ехать в Дели, сдаваться с повинной.
– Значит, я просто опередила тебя. На самом деле я уже точно знала, что приеду, когда получила твой платок. Просто решиться сразу не смогла, и потом все неприятности… Арон сказал мне тогда, что ты одинок и вспоминаешь меня. Они с Дорой были просто в восторге от встречи с тобой, ты им чем-то здорово помог. Они просили меня что-то написать тебе, объясниться, но я не знала, как мне быть дальше, поэтому молчала. Когда отцу показали тот фильм, где – помнишь? – мы в шутку снимались в массовке в Наггаре, он меня чуть не убил. Ума не приложу, где он его нашел. Я не видела его в кинотеатрах, просто скачала потом из Сети, прикольно получилось. А еще служба безопасности читала всю мою почту.
– Так поэтому мои письма тебе возвращались?
– Да. Даже почтовый ящик в Интернете мне не принадлежал. Ты спрашивал про помолвку… Родители хотели, чтобы я выгодно вышла замуж, мне много раз делали шидухи. Брак для моего отца – это всего лишь умножение капитала, прибавление политического веса и все такое. Он нашел мне подходящего молодого миллионера, я несколько раз встречалась с ним. Его интересовал мой отец, его связи, положение, политика – что угодно, только не я. Я вскоре почувствовала, что для меня такой союз будет предательством: даже не тебя, а себя самой. Я приехала к тебе потому, что, возможно, те дни, что мы провели с тобой в Гималаях, были самыми настоящими в моей жизни. Я не знаю, что будет дальше, но сейчас мне очень хочется просто быть с тобой, узнать тебя получше. Провези меня по Индии, я хочу увидеть и почувствовать, что видел ты за эти годы. Поехали в Спити, в Ладакх – куда скажешь! Туда, где никого нет, только мы, небо, горы! А там будет видно. Может, снова в кино снимемся? Мне понравилось тогда…
– Давай мы поедем лучше с тобой на Кайлаш! Один эксперт утверждал, что это здорово облегчает карму, – улыбнулся я. – Не боишься?
– Да хоть на край света! Да, я чуть не забыла! Я же привезла тебе привет! – Дина порылась в рюкзаке
