– Номер можно восстановить. Просто отполируйте место, где он был, протравите соляной кислотой, а затем обработайте этиловым спиртом.
Здоровяк хмуро посмотрел на меня.
– И откуда ты это знаешь?
– Вы когда-либо слышали об угнанных автомобилях или ворованных авиационных моторах? Вот как раз способ установить их заводские номера.
Он тяжеловесно развернулся к своему напарнику.
– Слишком он ученый, этот тип. Придется применить к нему силу.
Коротышка отозвался:
– Мы просто обязаны затащить его в какое-то тихое местечко, где никто не услышит его визга. Я бы расколол его.
Впервые с того момента, как мы встретились, слова звучали искренне и от души.
– Вы, ребята, перенапрягаетесь понапрасну, – сказал я. – Ни один профессионал не будет таскать при себе оружие со спиленным номером именно потому, что это выглядело бы профессионально. Пойманные с обычным оружием, вы почти всегда сумеете отговориться, но не ждите, что вас отпустят, если обнаружат револьвер со спиленным номером. Все это доказывает, что Оскар настолько нуждался в оружии, что не стал обращать внимания, какого оно сорта, – или просто не знал, что это значит. Но очень интересно, почему он думал, что ему нужно оружие вообще.
Они опять на меня уставились.
– Да, и кроме того, – добавил я, – ваша настоящая проблема – это отловить шведский 'Facel Vega'.
Я увидел, как затаив дыхание, полицейские что-то обдумывают. Они-то знали этот автомобиль как нельзя лучше. Затем здоровяк очень спокойно спросил:
– Какой это?
Я пожал плечами, опять подобрал газету и нервно ее скомкал.
– Если вы позволите ему смыться, я ничего не скажу.
Коротышка энергично наклонился вперед.
– Он все еще находится к северу от реки. Кто в нем?
Здоровяк хмуро покосился на него, как бы предупреждая.
Я развернул газету, затем снова свернул ее.
– Мне не известно, на кого Оскар работал этим летом. Авиаразведкой он не занимался... – Я пожал плечами.
Здоровяк задумчиво осмотрел меня с ног до головы. Он не доверял мне ни на грош. Однако другого источника информации, более надежного с его точки зрения, у них тоже не было.
Видимо, Никонена не поставили в известность насчет 'Facel Vega' – что он скажет, когда выяснится, что я говорил про автомобиль, а ему спокойно дали уйти?
Он быстро что-то бросил по-фински, так, чтобы, как он полагал, я не понял, но по-моему это было предложение кому-то из них пойти и присмотреть за мостом. Телефона в комнате не было. Коротышка не желал сдвинуться с места. Если кому-нибудь надлежало остаться со мной наедине, он хотел быть им.
Я продолжал раскатывать и скатывать газету.
Наконец они порешили. Здоровяк встал и сказал:
– Я отойду только до конца коридора, так что смогу услышать, если что-то тут будет не так.
Казалось, что предупреждение предназначалось как мне, так и его напарнику.
Его сотоварищ скорчил кислую улыбку и подобрал огромный револьвер со стола.
– Ты не услышишь отсюда и шороха.
Здоровяк поколебался, затем вышел и закрыл за собой дверь.
Когда мы остались одни, коротышка дернул головой в сторону двери и сказал:
– Стареет. Не понимает, что твой случай весьма важен, как и все дела, которые ведет 'SuoPo'. Ты же не думаешь, что Никонен возвращается сюда пить с тобой шнапс?
Я внимательно смотрел ему под ноги.
– Ты не знаешь, чего Никонен хочет, так что не пытайся решать за него его задачи. Он тебя не отблагодарит, даже если ты кое-что за него и сделаешь. Пусть он сам отрабатывает свой хлеб.
– Ты нас считаешь просто деревенскими простаками, да?
Я поднял на него глаза.
– Да.
Револьвер обрушился на мою левую щеку. Я потрогал ее кончиками пальцев. Револьвер был направлен мне прямо в лицо.
– Сопротивление при аресте, – произнес он задумчиво. – Если не найдут еще кого-нибудь, Никонену понадобятся какие-то зацепки, чтобы все было тип-топ. Нам достаточно лишь видимости этого. Так, несколько царапин. Впрочем, ты конечно можешь сделать заявление.
