– Убей его, Хомер, – раздался с берега крик Хартмана. – Он меня прикончит при первом удобном случае.
Я перевернулся на спину и направил дробовик в сторону берега. Следовало бы знать, что там будет слышно каждое слово, ведь до них было не больше пятидесяти ярдов.
– Хомер, – позвал я, – ты готов собраться и отправиться домой?
– Прости, но я дал слово, – ответил он.
– Ты с ума сошел! – заорал я.
Пуля ушла в землю в нескольких дюймах от моего укрытия.
Теперь мне стало ясно – он просто сумасшедший. Возможно, любой профессиональный охотник на крупного зверя немного не в своем уме, и ему просто необходимо постоянно подкрадываться к опасным хищникам, чтобы доказать, что можешь их прикончить раньше, чем они тебя. Ведь говорил же он, что вся соль в этой игре состоит в том, чтобы подкрасться как можно ближе...
Теперь стало понятно и остальное. Ему всю жизнь приходилось встречаться с опасностью лицом к лицу. Он не старался устанавливать рекордов, а просто каждый раз доказывал, что ему это по плечу. Теперь же ничего не осталось: после бурого медведя его список был исчерпан.
Осталась лишь одна опасная игра – схватка с вооруженным противником.
Вот потому-то он и согласился на предложение Хартмана. Тот пригласил его, потому что раскусил, чем он дышит. Пальба на берегу была лишь приглашением войти в лес и сойтись один на один. И я пришел.
Его сестре о нем наверняка известно все. Такое положение могло тянуться неделями и месяцами, но ей нужно было вернуть его домой именно сейчас. Наверное, у нее был такой же список, что и у него. Она вычеркивала тех, кого он застрелил, и раньше его поняла, что последним в этом списке был он сам.
Теперь это место занял я.
Нет, ему было жаль, что это оказался я. Конечно, он как джентльмен из Вирджинии дал слово, а теперь мы сошлись в честном, спортивном состязании. Он – со своим умением выслеживать дичь и владеть винтовкой, а я – с военной подготовкой и умением сражаться под огнем противника. Идеальная пара, и пусть победит сильнейший.
Мной стала овладевать ярость. Лес перестал следить за мной – к черту все эти сказки. Здесь просто было место сражения: укрытия и огневые позиции.
Ну, ладно, Хомер. Человек с оружием – это самый опасный противник из тех, что тебе встречались. И я именно этот человек. В двадцати ярдах от тебя не клыки и когти, пуля успеет размозжить тебе голову раньше, чем ты успеешь глазом моргнуть. Подумай об этом, приятель, пусть это станет тебе уроком. Забудь о всяких там следах, подветренной стороне и законах морали. Ведь тигры и медведи их не придерживаются, они просто делают все, что могут. Ты подумал об этом? Теперь тебе предстоит узнать, на что способен человек, а тебе противостоит настоящий убийца. Представь себе, что тебя могут убить, Хомер. Посмотрим, смогу ли я заставить тебя помнить об этом.
Я взял заряженное пулями ружье, подполз к краю валуна, выстрелил в его направлении, перезарядил и выстрелил снова. Ему хотелось узнать, как ему будет под огнем противника. Теперь он это выяснил. Это гораздо хуже, чем думают.
Потом перезарядил ружье и снова выстрелил. Если его удастся вынудить на необдуманный поступок, то мне хотелось оставить за собой еще один выстрел.
Но не сработало. Если он и оставался на прежнем месте, то не двигался и не стрелял.
Наконец я перезарядил еще раз и выстрелил из обоих стволов, чтобы ему стало понятно, что патроны к дробовику у меня кончились. Тогда я схватил револьвер. Вот этого он не ожидает.
Но и эта уловка не сработала, так что нужно было придумать что-нибудь еще.
Прежде чем двигаться, я хотел дождаться его выстрела. Тогда мне станет точно известна его позиция, а он будет оглушен собственным выстрелом. Правда, к тому моменту я вряд ли мог услышать, если начни он распевать старинные лапландские песни охотников на медведей.
Я зарядил оба ствола патронами с дробью. Если ему хотелось думать, что пули намного опаснее, не следовало его в этом разуверять. В такую туманную ночь для настоящего дела дробь была лучше. Я не стремился убить, достаточно было просто попасть в него.
Теперь мне захотелось сместиться влево.
В какую сторону может пойти он? Последний раз Хомер взял вправо. Теперь он понимал, что мне это известно.
Захочет он изменить направление или же у него с той стороны такое отличное прикрытие, что ему трудно будет устоять и не воспользоваться им? А что думает Хомер по поводу моих возможных действий?
Так можно было до отупения строить догадки и не прийти ни к какому решению. В конце концов, единственное, что осталось делать, – это двигаться в произвольно выбранном направлении. Мне хотелось взять влево, а затем пойти вперед и выйти на один уровень с ним или даже чуть выше. Преимущество в высоте давало ему слишком много дополнительных шансов.
Но сначала мне хотелось дождаться его выстрела. В нескольких футах от моего камня была прогалина среди кустов и папоротника около ярда шириной. Я посчитал, что ему потребуется четыре секунды, чтобы передернуть затвор и снова прицелиться. А за это время мне удастся уже проскочить эту прогалину.
Я выпрямился, нарочно наступил на гнилую ветку и бросился вправо. Он не стрелял, но на этот раз я такого и не ожидал. Хомер будет ждать следующего удобного случая.
Прыжком я вернулся под прикрытие валуна. Где-то слева впереди меня мелькнула вспышка и раздался выстрел. Пока я прижимался к земле, он снова сменил позицию. Тогда я на карачках пересек прогалину и исчез в папоротниках.
Он снова выстрелил, а я опять проскочил дальше.
