жизней. – Он махнул рукой. – А теперь ступай прочь и поохоться за птичками в клетке. Хотя не похоже, что в таком состоянии ты сможешь справиться даже с тряпичной куклой.
Миранда инстинктивно выпрямился и, преисполненный пьяного достоинства, заявил:
– Мы здесь с миссией доброй воли, mi Coronel. Я пил с американскими офицерами, а не с rebeldes![2] – И я поймал его яростный твердый взгляд.
– Убирайся, пьяный хам, – сказал Нэд.
Капитан машинально встал по стойке смирно, сказал:
– Si, Coronel[3] и вышел, весь преисполненный оскорбленной мужественности и воинственности.
Наступило продолжительное молчание, прерываемое только позвякиванием льда в стакане, который хмуро разглядывал Нэд. Я вытащил из внутреннего кармана трубку, набил ее из скомканного пакета весом в одну унцию и приступил к церемонии раскуривания. Нэд, продолжая хмуриться, понаблюдал за мной и спросил:
– Зачем тебе эта трубка?
– Пытаюсь избавиться от сигарет. – Дым валил, казалось, одновременно из всех щелей как трубки, так и меня самого. Но я продолжал трудиться.
Нэд щелкнул пальцами, заказал еще два 'баккарди'. К тому времени, когда они прибыли, я уже поставил под контроль как трубку, так и свои мысли.
– Ну, – сказал я, – а теперь рассказывай все.
– Не стоит обращать внимание на этого плейбоя. Мы взяли его, потому что его отец – крупный латифундист. Ты должен был видеть его на...
– Все, Нэд. Рассказывай все.
Он хмуро посмотрел на свой стакан.
– Я не спрашиваю, как ты узнал, что днем на том самолете летел я. Думаю, ты знаешь всех пилотов, выполняющих чартерные рейсы. Но я считал, что атака была просто глупой ной шуткой. Теперь этот парень назвал меня бунтовщиком. Так что выкладывай все.
– Собственно, рассказывать-то и нечего. Просто соглашайся на работу, которую я тебе предлагаю.
– Я уже сказал тебе: не хочу впутываться...
– Ты и так уже впутался! Они считают, что ты выполняешь полеты для Хименеса, для повстанцев. Мне было приказано атаковать тебя сегодня днем, просто в качестве предупреждения.
Я почувствовал, как меня пробирает дрожь. Так думают в ФБР, так думают в республике. Может быть, так думают все на Карибских островах. Кроме меня.
– Соглашайся на эту работу, – сказал Нэд, – тем самым ты докажешь, что они были неправы. И заработаешь кучу денег.
– Именно потому ты мне ее и предлагаешь, Нэд?
– Соглашайся, и все. Тебе будет неплохо.
– А ты тоже думаешь, что я летаю для Хименеса?
Он нетерпеливо покачал головой.
– Не знаю. Ты хитрый парень, Кейт. Ты не был бы хорошим истребителем, не будь ты хитрецом.
– Я больше не истребитель, Нэд.
Он выплеснул остатки выпивки себе в горло, встал и посмотрел на меня сверху вниз. Потом осторожно заметил:
– Я сделал все, что мог, только что не рисовал тебе картинки, как для новобранцев. Но если хочешь, могу сделать и это. Потому что в следующий раз мне могут приказать тебя сбить.
– Да? А кто тебе сказал, что есть гарантия, что ты куда-то попадешь?
Он лениво улыбнулся.
– А кто сказал тебе, что ты уже не истребитель?
И зашагал к себе в отель.
К этому времени моя трубка окончательно потухла. Я все еще пытался ее раскочегарить, словно в топливо попала вода или засорился карбюратор, когда кто-то скользнул на пустой стул по соседству.
Я покосился и мрачно буркнул:
– Ясно, вы не пропустите такого увлекательного зрелища. К сожалению, оно оказалось со счастливым концом.
Агент Эллис улыбнулся.
– Естественно. Складывается впечатление, что вы довольно хорошо знаете полковника Рафтера. Я могу даже предположить, что вы знали его довольно долго.
Я бросил трубку на стойку.
– Угостите меня сигаретой и я все расскажу.
Он вытащил пачку 'честерфилда'.
