пытайся вызвать к нему симпатию, Филипп, ведь это я попала в беду.
— Из-за этого происшествия он может потерять работу, — с беспокойством пробормотал Филипп.
Кэти с грохотом поставила стакан сока на стол и встала с шезлонга.
— Филипп Мейнуоринг, я потеряла свою работу еще в самом начале этого кошмара и… — Внезапно Кэти овладела глубокая апатия. Какое это теперь имеет значение? Мужчина, которого она любила и которому доверяла, предал ее, и никакие слова на свете не в силах ничего изменить. — Пойду прогуляюсь, — сказала она. — Я не беру с собой паспорт, поэтому не пугайтесь — я не собираюсь уезжать из этой страны.
— Кэти, не говори так! — закричала Лиза. — Грег тебе все объяснит, когда вернется.
— Но только не в мое сердце, — на ходу ответила Кэти. — Я не подпущу его к своему сердцу даже на километр. И если доведется, то я заявлю в суде, что этот подлец из отдела по борьбе с экономическими преступлениями лжесвидетельствует против меня!
Кэти убежала, и Лиза с несчастным видом вздохнула.
— Дорогая, все будет хорошо, — попытался успокоить ее Филипп.
— Будет ли? — вскрикнула Лиза, посмотрев на любимого гневным взглядом. — Плохо же ты разбираешься в женщинах! Грег разбил ей сердце, а ты можешь сказать только, что все будет хорошо. Ну и ну! И чему вас учили в этих престижных школах?! Смотреть на жизнь со стороны, я бы сказала.
Она ушла, и Филипп остался возле бассейна в одиночестве.
Глава 15
Кэти обнаружила крошечную коричневую церквушку на окраине деревушки Михас. Хотя было уже далеко за полдень, большинство жителей все еще наслаждались сиестой, поэтому на улицах царили спокойствие и тишина. Кэти села на ступеньки церкви. Она проделала длинный путь от виллы до деревни, долго бесцельно блуждала здесь по сувенирным магазинам и узким улочкам, пока не добралась до площади, где стояла эта церковь с колокольней. От усталости у нее гудели ноги.
Несмотря на скверное настроение, Кэти обратила внимание на изумительную панораму местности: на заднем фоне скалистые горы, холмы, зеленые долины, спускавшиеся к побережью, испещренные белыми виллами и коттеджами с терракотовыми крышами для отдыхающих.
Как хотелось Кэти оказаться одним из этих многочисленных беззаботных туристов, наслаждаться здесь в течение двух недель солнцем и расслабляться, постепенно освобождаясь от накопившихся жизненных проблем! Ей хотелось быть такой, как все. Хотелось веселиться.
А вместо отдыха эта поездка превратилась в сплошной кошмар. Странно, но сейчас она даже не могла осознать всю сложность положения, в котором очутилась. Чем выше она поднималась по улочкам деревушки, тем менее важными казались ее проблемы, хотя, конечно, это было не так. Очень скоро Кэти придется столкнуться лицом к лицу со своей бедой, но главное, что намеренно она не совершала ничего плохого. Легко понять, как она оказалась втянутой во все это. Она работала в тесном сотрудничестве с Чарльзом, подписывала документы, которые он ей давал, и даже мысли не допускала, что ее начальник может оказаться непорядочным человеком. А кто был бы подозрительным на ее месте? Бонд был ее боссом, и… и еще он был ее любовником, а это вряд ли понравится судебным заседателям, когда Кэти будет вынуждена признаться в этом.
Больше всего сейчас Кэти думала о Греге. На вилле она была так занята проблемами других, что их взаимоотношения временно отошли на второй план. Теперь же, сидя в таком тихом и спокойном месте, она могла лучше разобраться в себе. Любовь наполняла ее сердце.
Любовь, ненависть, страдание… Все смешалось у нее в душе. И никак нельзя было разрубить этот гордиев узел, поскольку уже слишком поздно. Если бы Грег сразу признался ей, кто он такой и чем занимается, то Кэти теперь было бы несравнимо легче. Но он так подло обманул ее!
— Я искал тебя повсюду. Забавно, но меньше всего я ожидал найти тебя в церкви.
Кэти медленно подняла глаза и увидела стоявшего рядом с ней Грега. Он выглядел уставшим, взъерошенным, помятым и небритым. Если бы сейчас у Грега выросли на голове рога, а ноги превратились в копыта, Кэти ничуть не удивилась бы подобной метаморфозе.
— Мне не в чем признаваться и не за что просить прощения, — печально произнесла Кэти. — Как же ты меня нашел? По следу денежных банкнот, высыпавшихся из моей сумки во время бегства?
— Нет, я шел на звук твоего ворчания: «Какая я бедная! Меня беспардонно использовали!» Твои сетования слышны даже на пляже.
— Мое сердце кровоточит, — язвительно сказала ему Кэти. Она поднялась, поправила юбку-саронг и протянула ему свои запястья. — Ну хорошо, делай свое черное дело. Я не стану сопротивляться.
— Полагаешь, это так легко? — печально улыбнулся Грег, не вытаскивая рук из карманов.
— Это только начало.
— Сейчас я не на работе, — пожал плечами Грег. — Кто-то еще разбирается с этим делом.
— Ты меня удивляешь, — произнесла девушка, опустив руки. — Я думала, тебе захочется довести это дело до конца. В конце концов, именно ты притупил мою бдительность, утер мне нос, превратил меня в скулящего щенка, сломал мой моральный дух. Почему же не поставить жирную точку и не потирать потом руки, ликуя, как хорошо выполнена еще одна работа?
— Я ушел в отставку, — сообщил Грег, глядя в пространство.
— Прежде чем они уволили бы тебя за нарушение закона — ты ведь соблазнил главную подозреваемую? — слегка пожав плечами, предположила она. — Что ж, разумно.
— Перестань ерничать, Кэти, — произнес Грег, холодно глядя на нее. — Когда-то твоя язвительность меня возбуждала, теперь — надоела.
Обидевшись, она замолчала. Любой банальной фразой можно было бы выразить сейчас ее состояние.
— Ну, это не ответ, — сказала Кэти и начала спускаться по ступенькам.
Грег пошел вслед за ней, догнав ее у подножия лестницы. Он обнял ее одной рукой за плечи, когда они пошли по вымощенной коричневым кирпичом площади. Кэти хотелось сбросить руку Грега, оттолкнуть его самого, яростно и со всей силы ударить кулаком в грудь и заорать. Кричать на него до тех пор, пока он не начнет ее успокаивать. Но в эту минуту именно она шмыгала носом. Даже злость была не для нее.
— Теперь я понимаю, что значат слова «затягивать петлю на шее», — пробормотала Кэти, когда Грег стал ласкать большим пальцем ее шею.
— Ты начиталась старых детективных романов, — тихо рассмеялся он.
Неожиданно Кэти разозлилась из-за того, что Грег так и не осознал всей гнусности своего поведения с ней. Неужели непонятно? Он разбил ее сердце своим предательством!
Кэти вырвалась из его объятий и, больше не сдерживая своих эмоций, начала плакать и бить Грега, сжав кулаки. Она колотила его до тех пор, пока не поняла, что ни один из ее ударов так и не достиг цели. Грег очень крепко держал Кэти за запястья, подняв ее руки вверх, причем с такой легкостью, словно тонкие прутики, раскачивающиеся на ветру.
— Дай мне ударить тебя, Грег, хотя бы один раз, — рыдала Кэти. — Я хочу получить удовольствие от того, что причиню тебе такую же боль, какую ты причинил мне.
— Физически ты ничего не сможешь, — тяжело дыша, произнес Грег, пока Кэти размахивала руками. — Зато морально ты в состоянии убить меня наповал: твой прощальный поцелуй причинит мне огромную боль.
Он прильнул к ее губам. И Кэти поразилась тому, с какой любовью он целовал ее. Словно действительно любил, словно все еще переживал за нее, словно она на самом деле что-то значила в его жизни! Страстный и крепкий поцелуй лишил ее желания бороться, став мучительным напоминанием того, какие глубокие чувства Кэти испытывала к Грегу. Он любил ее, преследуя собственные корыстные цели, намереваясь с ее помощью сделать карьеру.
