Теперь эти «Часовые» шли в бой, чтобы сеять смерть. Они шагали среди полчищ мутантов и других тварей Хаоса, сокрушая защитников Улья Альфа своими металлическими клешнями.
Взвод солдата Борща занимал позиции на окраине опустевшего жилого района. Пока им удавалось сдерживать поток врагов, но появление «Часовых» угрожало изменить ситуацию.
Устранить эту угрозу было поручено отделению Борща. Его сержант, Романов, выкрикивал команды, приказывая своим девяти солдатам сосредоточить огонь на левом из двух шагоходов. Первые выстрелы Борща безнадежно прошли мимо, и он выругался, проклиная ненадежный прицел своего лазгана. Многие из его товарищей попали в цель, хотя лазерные лучи не причинили серьезных повреждений, по крайней мере, сначала.
Наконец постоянный обстрел начал давать результаты, и Борщ заметил, что из левого коленного сустава двуногой машины сыплются искры. Ледяные воины без приказа сосредоточили огонь на этой точке — и, спустя долгую, мучительную минуту, «Часовой» рухнул, раздавив своим корпусом несколько неудачливых мутантов.
Это заняло слишком много времени.
Сержант Романов снова выкрикнул приказ, и отделение сосредоточило огонь на втором «Часовом». Но прежде чем они успеют повалить его, мутанты доберутся до них.
Борщ обдумал возможные варианты и опустил лазган. Заметив подозрительный взгляд Романова, он пожал широкими мускулистыми плечами.
— Простите, сержант, — крикнул он. — Лазган накрылся, его заклинивает на морозе. Что солдат может тут поделать?
После этого он достал свой длинный нож, пригнулся и огромным прыжком выскочил навстречу первому из атакующих мутантов.
Мутант, врезавшись в него, едва не упал, и Борщу показалось, что на уродливой морде твари мелькнуло удивление. Пока мутант еще шатался, Борщ схватил его, ударом сбил с ног и швырнул в двух других мутантов, подбегавших к нему. Еще двое бросились на него, он уклонился от их неуклюжих ударов, и бросил одного через плечо прямо в другого.
Борщ знал, что мутанты сильнее, чем он. Он использовал их неуклюжесть, заставляя их терять равновесие, но долго так продолжать не мог.
Ему и не пришлось.
Второй «Часовой», больше чем в три раза выше его ростом, навис над ним. Шагоход поднял ногу, чтобы наступить на него, и мутанты попытались удержать солдата на месте, схватив его своими отвратительными щупальцами.
Борщ испустил громкий рев из своих могучих легких, и рубанул по щупальцам ножом. Разрубив их, он рванулся вперед, и в этот момент огромная нога опустилась на место, где он только что стоял. Тогда Борщ снял с пояса противотанковую гранату и с мрачным торжеством бросил ее под бронированную ногу «Часового».
Мутанты видели, что он сделал, и даже их крошечных мозгов хватило, чтобы сообразить, что сейчас будет взрыв, и надо бежать. Это дало Борщу возможность тоже убежать, направляясь обратно к бойцам своего отделения, которые с изумлением наблюдали за ним, и как могли, прикрывали его лазерным огнем.
Через секунду раздался оглушительный взрыв, и над ним нависла тень падающего «Часового». Борщ рванулся в сторону, и кабина шагохода с грохотом врезалась в землю рядом с ним. Борщ видел свое отражение в потрескавшемся плексигласе кабины, свою лохматую черную бороду и безумную ухмылку, а за плексигласом он видел пилота с белым от ужаса лицом, понявшего, что внезапное падение привело его прямо в руки врага.
Пилот лихорадочно дергал рукоятки управления, пытаясь использовать единственное оружие, что у него осталось. Гигантская клешня «Часового» повернулась и с лязгом попыталась схватить Ледяного воина. Борщ поднырнул под нее и разбил своими могучими кулаками плексиглас. Схватив пилота за шиворот, Борщ вырвал его из кресла и ударил головой о твердую землю, сломав ему шею.
Лишившиеся своего преимущества мутанты снова были отброшены. Борщ с покрасневшим лицом вернулся к своим товарищам и подобрал свой лазган. Вдруг он почувствовал, что на его плечо опустилась твердая рука, и. обернувшись, увидел, что на него устремлен суровый взгляд имперского комиссара.
На секунду Борщ испугался, что его накажут за неподчинение приказу. Они с сержантом Романовым за долгие годы службы научились понимать друг друга — Романов знал, что действия Борща, хотя и не всегда соответствуют уставу, зато всегда результативны. Но сторонний наблюдатель мог иметь на этот счет другое мнение.
К удивлению Борща, комиссар не стал говорить о его поведении. У него было сообщение для Борща, и, судя по хмурому виду комиссара, оно ему совсем не нравилось. Это был приказ явиться к полковнику Штелю.
СОЛДАТ АНАКОРА услышала приближение псов Хаоса, прежде чем увидела их — топот их когтистых лап в туннелях, и голодный вой, когда они учуяли свежее мясо, несмотря на вонь подулья.
Повернувшись, она увидела первого из них — искаженный черный силуэт в свете ее фонаря — когда пес прыгнул на Петровского и разорвал ему горло.
За ним бежали еще три пса. Анакора выругалась и бросила мину, которую пыталась прикрепить к разрушающейся стене здания в подулье.
Ее отделение из восьми солдат было направлено в подулье с целью подрыва туннелей. Командиры были обеспокоены тем, что в процессе отступления Имперской Гвардии с Крессиды уже не хватало солдат, чтобы удерживать все участки фронта. Разрушив стратегически важные секции подземных уровней, можно было, по крайней мере, закрыть один путь в сердце Улья Альфа, предотвратив проникновение сил Хаоса через подулье в тыл Имперской Гвардии.
Но враги, как выяснилось, были на шаг впереди. Они проникли в подулье глубже, чем кто-либо рассчитывал. Анакора и ее товарищи не успели установить и половины мин.
Один из псов прыгнул на нее. Но Анакора выстрелила из лазгана с необыкновенной меткостью, лазерный луч попал в левый глаз пса, мгновенно убив его. По инерции пес продолжал лететь вперед и, врезавшись в Анакору, сбил ее с ног. Она упала на землю, слюнявые клыки зверя оказались почти у ее лица, и ее едва не стошнило от зловония из его пасти. При падении она выронила фонарь, и он разбился, но туннель был освещен фонарями шести еще живых ее товарищей и вспышками выстрелов их лазганов. Это создавало странный и пугающий эффект, словно в замедленной съемке, Анакора видела, как оставшиеся два пса Хаоса приближаются к своим жертвам.
Она снова подняла к плечу лазган, пытаясь точнее прицелиться. Но когда упал второй ее товарищ, и его растерзанное тело как в капкане сжали челюсти зверя-убийцы, она сдавленно вскрикнула и нажала спуск, злясь на себя за промедление.
Еще два солдата поддержали ее, и пес, попавший под огонь с трех сторон, корчась и поджариваясь в лазерных лучах, наконец, упал замертво, сжимая в пасти ногу валхалльца.
Третий пес преодолел сопротивление сержанта Кубрикова, повалил его и прижал лапами к земле. И снова Анакора не могла стрелять без риска задеть сержанта, но на этот раз она не медлила ни секунды. Она прыгнула на спину пса, и почувствовала, как шипы на его шкуре вонзились в ее ноги. Развернув лазган, она просунула его через голову пса, так, чтобы ствол оказался под горлом твари. После этого она сжала зубы и потянула лазган на себя изо всех сил. Она ощущала, как толстые мускулы шеи пса сопротивляются, но была твердо намерена не подвести, не проявить снова слабость. И наконец, она почувствовала, как хрустнули кости. Чудовищное черное тело осело на землю, и благодарный Кубриков вырвался из когтей умирающего монстра.
За это время товарищи Анакоры убили последнего пса, хотя еще двое из них были растерзаны при этом. Однако опасность не исчезла. На стенах туннеля появились новые тени: темные, зловещие. Спустя секунду первый из тех, кому принадлежали эти тени, появился из-за поворота, и при виде его Анакора затаила дыхание.
Гигантские воины из Ока Ужаса, облаченные в причудливую броню, излучали угрозу и мощь, от которой у смертного кровь стыла в жилах. Они подняли болт-пистолеты и открыли огонь, и Анакора
