произойдет других «несчастных случаев».
В этот раз вперед вышли Майерс и Сторм и, презрительно скрестив руки, встали между Бракстоном и Малдуином. Вудс достал коготь дьявола, и комиссар заметил его мерцание.
— Сомневаюсь, что ты поймешь нас, Макензи, — прорычал Грейс, став лицом к лицу с комиссаром. — Ты можешь быть Великим и Всемогущим комиссаром в своей уютной штаб-квартире в окружении тысячи гвардейцев, которые готовы всячески унижаться и отдать за тебя свои жизни — но ты сейчас на мире смерти. Это — наша территория, и потому мы здесь! Пока ты не наберешься уму-разуму и не начнешь поступать по-нашему, «несчастные случаи» будут происходить и дальше, улавливаешь?
— Ты мне угрожаешь, Грейсс? — спросил Макензи. — У меня есть свидетели.
— У тебя есть только Бракстон.
— Если со мной что-то случится, хоть что-то…
— Это будет в докладе. Да, это я уже понял. Если, конечно, он успеет его написать. Но, как я уже говорил тебе, Макензи, здесь несчастные случаи довольно частое явление.
Уши Макензи пылали, но остальное его лицо было белым, словно мел. Наконец, он понял намек.
— Знаешь, в душе он хороший.
Лоренцо следил за джунглями. Среди листвы шныряли ящерицы, и опять его одолевало чувство, будто за ними наблюдают, хотя подтверждений этому у него не было. Он не обращал внимания на Бракстона, пока тот не замедлил шаг и не поравнялся с ним. Лоренцо вдруг почувствовал раздражение из- за того, что валидианец постоянно околачивался рядом с ним. Сейчас ему меньше всего хотелось говорить, и особенно о том, что случилось у реки.
Но Бракстону, казалось, очень хотелось поболтать.
— Я о комиссаре, — продолжил он. — Сам увидишь, когда прослужишь с ним какое-то время.
Лоренцо скептически поднял бровь.
— Знаю, он относится к вам не лучшим образом. Но он еще вчера был кадетом. Возможно, Макензи просто слишком сильно хочет доказать, что достоин звания комиссара.
— Это его проблемы, — коротко ответил Лоренцо. — Мы не можем ему потакать. На Катакане он умер бы еще двадцать лет назад.
— В любом случае, спасибо, — сказал Бракстон.
— За что?
— За то, что остановил Малдуина. Я все видел.
— Ты стоял слишком далеко. Ты ошибся.
— Но согласись, комиссар не заслуживает смерти.
— Я согласен со своими товарищами, — ответил Лоренцо. — Старый Упрямец не заслужил того, что ему уготовил Макензи, Стальная Нога был отличным солдатом и не заслужил тех слов, которые наговорил о нем Макензи.
— Но должен быть способ….
— Или он, или Грейсс.
— Если до этого дойдет, — медленно произнес Бракстон. — Я… мне придется…
Лоренцо кивнул. Он понимал. Больше они не разговаривали. Слов больше не было.
Он остановились посреди участка, по мнению Малдуина и Доновица, поросшего водоносными лозами. На них цвели розовые ягоды, которые ранее собрал и попробовал Малдуин. Лоренцо достал катаканский клык и слегка надрезал лозу. Из нее слабо закапала влага, и Лоренцо тут же подставил практически опустевшую флягу.
Через двадцать минут джунглевые бойцы осушили все лозы, но их припасы пополнились всего на чуть-чуть. Когда Лоренцо вернул флягу в рюкзак, то услышал приглушенные голоса, и тут же понял, что Грейсс куда-то исчез.
Он узнал фигуру сержанта среди листвы. Он разговаривал с кем-то, кого Лоренцо совершенно не видел, настолько умело тот сливался с окружающей местностью. Он сразу понял, что это мог быть лишь Слай Мэрбо. Лоренцо не расслышал, о чем шла речь, но когда Грейсс с поникшими плечами вернулся к ним, на его лице царило мрачное и задумчивое выражение.
Он собрал вокруг себя джунглевых бойцов, и, к удивлению Лоренцо, Макензи не только не возражал, но и присоединился к ним. Грейсс пересказал отделению то, что Лоренцо и так уже знал: впереди находились орки. Макензи удивленно нахмурил лоб и уставился в карту, но опять же ничего не сказал.
— Мэрбо разведал дорогу, — произнес Грейсс. — Мы сможем обойти зеленокожих, но путь все равно будет пролегать слишком близко от них. Комиссар уже объяснил, почему мы не можем действовать открыто, но вот еще одна причина — по словам Мэрбо, исходя из размера их лагеря и количества хижин, орки превосходят нас тридцать к одному. Даже Спец не уделал бы сразу тридцать!
— Да ну? — ухмыльнулся Вудс. — Только покажите мне их.
— Итак, пробраться мимо них мы сможем лишь благодаря скрытности, — продолжил Грейсс.
— Как далеко их лагерь? — спросил Доновиц.
— Через пять километров мы столкнемся с передовыми патрулями, — ответил Грейсс. — Сделаем здесь привал и постараемся прорваться вечером. Соберем еды, отоспимся и выдвинемся до рассвета.
Все согласно загалдели, и джунглевые бойцы начали уже разбирать рюкзаки, когда Грейсс прервал их.
— Еще одно. Никому не кажется, что за нами следят? В смысле, после небольшой проделки Лоренцо.
Катаканцы разом замолчали. Пару джунглевых бойцов обменялись смущенными взглядами. Глаза Грейсса сузились.
— Почему-то никто этого не отрицает.
Неожиданно отозвался Макензи.
— Кажется, я что-то слышал. Шаги, около полутора часа назад. Когда я обернулся, там никого не оказалось. Я подумал, что это Мэрбо.
— Совсем недавно я что-то видел, — отозвался Доновиц. — Я ничего не сказал, потому что… сержант, оно просто промелькнуло на миг. Игра света. Скорее всего, просто привиделось.
— Мы с Дикарем немного отстали, ничего вам не сказав, — добавил Майерс, — хотели проверить кусты, где, по-моему, кто-то был. Приблизительно тогда же, когда что-то послышалось комиссару.
— Но там никого не было, — продолжил Сторм, — а если бы и был, то, поверьте мне, он бы не смог уйти незамеченным.
Грейсс мрачно кивнул.
— Мэрбо также что-то видел. Он считает, что оно крадется за нами. Но, стоит к нему приблизиться, и оно исчезает, не оставляя вообще никаких следов.
Затем он добавил с улыбкой.
— По словам Мэрбо, оно почти столь же хорошо, как и он.
— Призраки! — воскликнул Бракстон.
Все одновременно уставились на него.
— Об этом говорили валидианцы. Я писал об этом в «Орле и Болтере», нашей широкополоске. Четыре взвода докладывали об одном и том же. Всем им казалось, что их преследуют, но доказательств тому не было. Возможно, это синий свет — джунгли играют с нами.
— Галлюциногены в воздухе? — предположил Доновиц. — Их может выделять одно из местных растений. Или они есть в ягодах, которые мы ели.
— Я не ел ягод, — отозвался Майерс, — по крайней мере, до того, как увидел… это.
— Все очень серьезно, — пробормотал Грейсс. — Сначала свихнулся Акулий Укус, потом Стальная Нога и Лоренцо блуждали ночью, а теперь это. Если всему виной джунгли, то мы не можем доверять даже собственным чувствам.
— Ты сказал, что Мэрбо видел того «призрака», — произнес Доновиц. — По его словам, он следует за нами. Если джунгли заставляют всех нас страдать паранойей, то он мог подумать, что призрак преследует его. Не лишено смысла, да?
