свадьбы приняться за работу ужасало его. Он пытался воздействовать на Мэй и обнаружил, что за прошедшие годы его крошечная дочурка неузнаваемо преобразилась. Она превратилась из маленькой избалованной девочки во взрослую самостоятельную женщину, которая точно знает, что хочет. Мэй отлично напрактиковалась на своих курсах, и справиться с отцом было делом пары минут. Стенли даже начал волноваться, как бы она не выкинула какую-нибудь штуку на свадебной церемонии, на которую он втайне от дочери пригласил важных гостей.
Но он беспокоился напрасно. Мэй быстро поняла его намерение.
— Ты должен быть готов, дорогой, к тому, что на нашей свадьбе соберутся самые богатые и влиятельные люди Арканзаса, — сказала она Алексу, который пробрался к ней в комнату, как только все в доме легли спать. Жених и невеста не могут ночевать вместе, утверждал Стенли Фоссет, но это не мешало Алексу и Мэй назначать друг другу тайные свидания…
— Не переживай, нам совсем необязательно обращать на них внимание, — продолжала она.
Алекс приподнялся на локте и нахмурился.
— Погоди. Но ведь мы же решили, что будут только самые близкие друзья и родственники.
— Боюсь, папа не сдержал обещания и позвал всех, кто ему нужен, — хихикнула Мэй. — Разве он может допустить, чтобы его партнеры считали, что он втихомолку выдал дочь за недостойного мужчину?
— Это я-то недостойный? — шутливо рассердился Алекс.
Мэй состроила презрительную гримаску.
— Сейчас я покажу тебе, кто чего достоин, — заскрежетал он зубами и принялся целовать ее шею.
С легким стоном она притянула его к себе. Через минуту и Мэй, и Алекс уже забыли обо всех мнимых и реальных разногласиях, без остатка растворяясь в любви…
Впрочем, Мэй оказалась совершенно права. «Близких друзей и родственников» у Стенли Фоссета набралось по меньшей мере человек девяносто, но Алекс решил не переживать из-за таких пустяков. Пусть смотрят, любуются его красавицей-невестой и завидуют ему, простому журналисту, который вытянул счастливый билет.
А завидовать было чему. Алекс остолбенел, когда увидел Мэй, идущую ему навстречу под руку с отцом. От белого свадебного платья Мэй наотрез отказалась. Она уже однажды надевала его. Мэй остановила свой выбор на нежно-голубом, и изящная простота кроя только подчеркивала ее красоту. Мэй была нереально прекрасна, и Алекс услышал, как приглушенный вздох восхищения пронесся по залу.
Но через пару минут он уже не мог больше ничего слышать и видеть, потому что Стенли Фоссет подвел к нему Мэй, и все остальное перестало для него существовать. Алекс крепко сжал руку своей невесты. Ее лицо в облаке голубых кружев излучало счастье, и Алекс в очередной раз вспомнил фотографию в Нью-Йорк Трибун. Как он завидовал тогда Джону Шепперду! Неужели он не спит, и сердце этой прекрасной девушки на самом деле теперь принадлежит ему?
— Да, — уверенно ответила Мэй на вопрос, согласна ли она стать женой Алекса Броуди, и у Алекса все закружилось перед глазами. Какими же глупцами они были, когда отвергали самое прекрасное, что есть в этой жизни!
Алекс наклонился к Мэй и нежно поцеловал ее. Какие они, в сущности, дети! И сколько им еще предстоит узнать о том, что такое любовь…
— Все равно Алекс Броуди сошел с ума, — пробормотал Роберт, наблюдая за целующейся парой. — Его жизнь с этой женщиной превратится в ад.
Однако Китти была с ним в корне не согласна. Она в который раз похвалила себя за проницательность, ведь ей с самого начала казалось, что Алекс и Мэй словно созданы друг для друга. Теперь Мэй придется на практике опровергать свои теории…
Впрочем, с таким мужчиной, как Алекс Броуди, можно было забыть о любых теориях. Во фраке, с белым цветком в петлице он был ошеломляюще хорош собой, и сердце Китти сжал спазм, когда она увидела его рядом с Мэй. Китти украдкой поднесла кружевной платочек к глазам. Конечно, она ужасно рада за Мэй, и ее дорогой Роберт умница и лапочка, но как же Алекс красив…
Они были отличной парой, и многие гости из тех, что присутствовали на первой свадьбе Мэй семь лет назад, невольно сравнивали Алекса с Джоном Шеппердом. Везет же девчонке, думали женщины. Первый был хорош, а второй еще лучше. Как только ей удалось заковать в семейные оковы этого неотразимого пирата?
Но более внимательные наблюдатели видели, что ни о каких оковах речи быть не могло. Фрак Алекса, как и нарядное светло-голубое платье Мэй, был лишь данью условностям, уступкой Стенли Фоссету, который во что бы то ни стало хотел устроить настоящую свадьбу. В действительности жениху и невесте не было никакого дела до свадебных мелочей. Они с нетерпением ждали, когда все закончится и они вырвутся на свободу. Их манили приключения, новые люди, дальние страны, мир, где не будет ничего, кроме всепоглощающей любви, горевшей в их сердцах…
