Стоп.
Только не злоба. Только не ненависть. Он уже устал от нее, слишком устал. Тридцать дней - это слишком большой срок, чтобы продолжать ненавидеть…
Тридцать дней… Как многому он научился и как много понял за эти тридцать дней !
С каким презрением он раньше смотрел на всех этих “малоимущих” и обездоленных! Сколько высокомерия и самодовольства было в его затуманенных внешним благополучием глазах..сколько простых человеческих просьб отклонил, ссылаясь на недостаток времени… Недостаток… теперь, похоже, времени у него в избыток - вот только какого времени…
Один раз он даже предал - близкого друга и коллегу по работе. Хотел заработать денег… заработал…А друг попал в тюрьму за финансовые махинации - пытался доказать, что его подставили. Если бы он еще и знал, кто….
За все надо платить, вдруг подумал он. За все. Искупать свои ошибки. Жестокий урок. Впрочем, жестоким он был и сам.
Он поднялся. Огляделся по сторонам.
Да, это было здесь. Он пришел - вернулся к себе домой… Только уже не к себе, совсем не к себе. Он прекрасно помнил о том, что теперь его дом. И все-таки… все-таки что-то неудержимо рвало его зайти в этот родной подъезд, ощутить запахи дома - в последний раз в этой жизни. Больше он не вернется к этому дому.
И тогда, отбросив все малодушные и горькие мысли, крепко прижав сломанную руку к груди, он пошел - побрел к двери подьезда. Вот дверь медленно распахнулась и какая-то семейная пара вышла на улицу - наверное на прогулку. Он сделал рывок и подошел к подъезду.
Молодая девушка скривила рот и что-то прошептала на ухо своему возлюбленному. Тогда возлюбленный попытался крепко ухватить стремившегося к двери человека с нелепо искривленной и прижатой к груди рукой, но тот вдруг прошептал : “Я только на минуту. Это мой бывший дом”, - и рука человека, уже готового схватить этого поганого бомжа, вдруг как-то медленно опустилась, в глазах на мгновение промелькнуло понимание, и как-то нелепо пробормотав “да, конечно”, он отошел назад.
…. Вперед и вверх - к третьему этажу. Вот он, близкий и знакомый… почти родной. И кто-то живет теперь в его квартире?
Он прислушался. Где-то за дверью бодро лаяла собака, видимо встречая пришедшего хозяина дома. Где-то плакал малыш. Где-то ругались люди. И только один раз на протяжении всего того получаса, что он стоял, прислонившись к стене и вспоминая былую жизнь, откуда-то совсем сверху донеслось многоголосое пение и радостный смех.
Потом он пошел назад. Из дома. Или домой?
Первый этаж… подобные литым маленьким бункерам почтовые ящики. Заглянуть? Но кто может написать ему? Кто?
И все же он заглянул - в ящик с крупным и жирным номером “30”. Тридцатый день…. Тридцатая квартира…это даже немного забавно…
Там было только одно письмо - с его инициалами. С его ! Он посмотрел на дату. Да, 29 дней назад оно пришло ему - тогда еще квартира была записана на него. Пробежал глазами строчки. Сначала недоумение, затем изумление, улыбка и боль отразились на лице. Впрочем, если бы кто-нибудь случайно увидел теперь его лицо - он бы принял это за хищнический оскал.
Не веря глазам, он еще раз пробежал все строчки. Все верно. Разум еще верно служил ему. Ошибки быть не может. Крупные буквы и слова “Извещение”, ”наследство”, имя его сестры, жившей за рубежом, и сумма в сто тысяч долларов были последними, что покрутились в его сознании в этот день. Ноги его подкосились и он упал.
За окном всходило солнце…
У Бога нечеловеческая логика
- Это ему решать. Пускай работает,- ответили мне из-за Стены.
- Понимаете ли вы, что это невозможно, - возразил я невидимому собеседнику. Как он должен будет это делать?
- Как сможет.
- Ну и где же тут логика ?!
- У каждого своя логика. Тебе не понять, - пришел ответ.
- В этот горький и траурный день мы все собрались здесь, чтобы почтить светлую память человека, которого мы искренне и горячо любили - человека, чей жизненный путь оборвался столь скоро. Человека, давшего нам надежду на то, что со смертью жизнь не кончается, человека, успевшего прожить в этом мире так немного - краткие двадцать семь лет, каждый год из которых был годом отчаянной и дерзкой борьбы за жизнь, годом самоотдачи и годом подвига. Человека, чей молодой возраст как будто бы скрывал за собой многие годы опыта и мудрости. И пусть в эти минуты его самого уже нет с нами - но память о нем будет жить вечно в наших сердцах. Мы, те кто знал его, - уже никогда не сможем забыть. Мы не сможем забыть его слов, его вечно молодых светящихся оптимизмом глаз, дававших нам надежду в дни нашей скорби. Мы не сможем забыть его - и мы не забудем. Пусть земля ему будет пухом и будет светлым его путь в мир вечной жизни. Аминь.
* * *
- Ну что, доктор, как наш малыш? Все в порядке?
- Боюсь у меня для вас плохие новости.
- Что? Что с ним? Да не тяните же, ради Бога !
- В сыворотке крови вашего новорожденного был обнаружен вирус СПИДа.
* * *
- И каковы мои перспективы? Операция не поможет?
- Нет. Она только отсрочит болезнь на год-два.
- А потом?
- А потом вам придется найти трость и собаку, если, конечно, вы еще захотите жить.
- Сколько у меня осталось времени?
- Около пяти лет.
* * *
- Скажите, скажите же, мой мальчик, мой Паша жив?!
- Из пятнадцати человек Павел Волков и Александр Громов не вернулись из разведоперации. У нас есть основания считать их мертвыми. Сожалею, мэм.