Луи возмутился.
— Прекрасные французские имена!
— Луи, позволь тебе напомнить. Мы все же живем не во Франции. И не в Квебеке.
— Ты ведь проиграла спор, — сквозь зубы проворчал Луи. — Имена детям выбираю я!
— А я пока что опять в туалет, — со вздохом сказала Николь, вставая. — Сколько времени до следующего заезда?
— Четыре минуты. Может, сначала поставишь, а потом пойдешь?
— Не могу. Я не выдержу.
Луи встал и поддержал жену под локоть. Она отстранилась.
— Не надо. Я сама.
— Ты уверена?
— Позову с собой Гейл. Если, конечно, смогу оторвать ее от ее возлюбленного, — задыхаясь добавила Николь. — Ты заметил, как она на него смотрит?
— Еще бы! Сразу видно, что они не теряли даром всю эту неделю.
— Завидуешь?
— Сопереживаю. А завидовать? С чего бы? Мы с тобой и сами молодцы, верно, дорогая? — И он нежно притянул к себе жену. — А когда ты выпустишь наших деток на свободу, вот тут-то мы и разгуляемся по-настоящему!
— Ах ты, Казакова! Но погоди, мне правда надо… О! О Боже! — Николь в ужасе уставилась на лужу между ногами.
Сначала Луи подумал, что она просто не добежала до туалета, но потом понял, что случилось. У нее отошли воды. Он только вчера читал «Пособие для будущих родителей» и помнил, с чего начинаются роды.
Луи хотел подготовиться к любым неожиданностям. В конце концов, Николь ждет двойню, а близнецы довольно часто появляются на свет немного раньше срока.
Когда читал книгу, он был совершенно спокоен. А сейчас едва не потерял сознание от страха.
— Тебе… надо как можно скорее в больницу, — заикаясь, выговорил Луи. — Так и в книге написано. Даже если схваток пока нет. У тебя ведь нет схваток?
— Нет. То есть… вчера и сегодня поясница побаливала.
— Почему ты мне ничего не сказала? Боль в пояснице — частый предвестник родов!
— Луи, — устало сказала Николь, — у меня часто болит поясница. Иногда целыми неделями. Как мне почувствовать разницу? Пожалуйста, не спорь. Просто вызови такси.
— Да, да, такси! Вряд ли я в таком состоянии смогу вести машину.
— Ты не можешь вести машину, потому что сюда мы тоже приехали на такси, помнишь? Но сначала нужно заехать домой за моей сумкой.
— Что случилось?
Оба повернулись и увидели, что в их ложу входят Марио и Гейл. Они сразу заметили лужу воды на полу.
— У меня отошли воды, — объяснила Николь, прижимая обе руки к своему драгоценному животу.
— Ей нужно срочно в больницу, — вмешался Луи. С каждой минутой ему самому становилось все хуже и хуже.
— Мы приехали в лимузине, — сообщил Марио. — Я велю своему охраннику вызвать шофера. Пусть немедленно подгонит машину к центральному входу. Николь, ты сможешь туда дойти?
— Да, Марио. Я ведь не умираю.
— Я ее понесу, — вызвался Луи, но она выразительно посмотрела на мужа.
— Луи, не смеши народ. Я вешу целую тонну. Я пойду сама, а ты только держи меня за руку.
— До срока еще целый месяц, — прошептала Гейл на ухо Марио, когда они следом за Луи и Николь направились к выходу. — Надеюсь, с малышами все будет в порядке. Николь умрет, если с ними что-то случится.
— С ней все будет в порядке, — уверенно заявил Марио. — И с малышами тоже.
Гейл пожалела, что ей недостает его уверенности. Жизнь не всегда усыпана розами и часто бывает несправедлива. Николь отчаянно ждет своих первенцев, но это не значит, что все обязательно будет хорошо.
К счастью, когда они подошли к центральному входу, лимузин уже ждал их, а дорогая частная клиника, где Николь забронировала себе место заранее, находилась всего в нескольких кварталах езды.
Как только они приехали, медсестра пересадила Николь в кресло-каталку, и вместе с Луи повезла ее в предродовую палату. Марио и Гейл предстояло вернуться в город, подняться в пентхаус, где жили друзья, взять заранее уложенную сумку со всем необходимым, которая стояла в прихожей, и привезти обратно в больницу.
Когда они вернулись, отыскали нужное отделение и нужную медсестру, которая готова была ответить на их вопросы, Гейл узнала, что «роды у миссис Фонтана уже начались, шейка матки полностью раскрылась, с ней сейчас опытный акушер и она вот-вот родит».
— А дети? — взволнованно спросила Гейл. — Как они? Ведь роды начались раньше срока…
— Судя по всему, с ними все в порядке. Послушайте, с ней сейчас самый лучший врач, самые опытные сестры и лучшее оборудование, какое можно купить за деньги, — сказала медсестра. — С ними все будет хорошо.
— Я же тебе говорил. — Марио обнял Гейл за плечи и повел в фойе. — Перестань волноваться. Тебе будет плохо.
Ей действительно было плохо. Сердце в груди бешено колотилось, голову сжало словно клещами.
— Я бы никогда не смогла, — пробормотала она. — Никогда.
Марио понимали, что она имеет в виду. Она никогда не смогла бы родить ребенка. Его ребенка. У него сердце сжалось от горечи. Он не может требовать от нее того, что стало бы для него величайшей радостью на свете. Однако ничто не помешает ему жениться на этой женщине.
Он уселся на стул и стал смотреть, как она взволнованно мерит комнату шагами, не отрываясь взглядом от настенных часов. Марио хотелось как-то помочь ей, развеять ее страхи, но он понимал, что она не успокоится, пока не услышит, что все кончилось благополучно. Время тянулось мучительно медленно; он сам то и дело бросал взгляд на часы. Вдруг через сорок пять минут после того, как они вернулись в больницу, из-за двери высунулась та медсестра, с которой они разговаривали. Она сияла.
— Дети родились. Оба здоровы и довольно крупные для тридцати двух недель. Мальчик весит почти три килограмма, а девочка — два с половиной. Их даже не надо помещать в специальные кюветы. И мать, и отец благополучно пережили это испытание, хотя отец, сказала бы я, пару раз чуть не упал в обморок. Но сейчас он вполне оправился. Гордый, как петух. Мать просит вас войти и принести ей сумку. Она сказала, что хочет принять душ и вымыть голову. Пойдемте, я провожу вас…
Слезы хлынули из глаз Гейл, когда улыбающийся Марио взял ее за руку.
— Я же говорил тебе, что все будет хорошо.
— Да, говорил, — прошептала она, вытирая глаза бумажным носовым платком. — В следующий раз надо будет прислушиваться к тебе.
Гейл показалось, что Николь выглядит потрясающе для роженицы. И безмерно счастливой. Луи буквально лучился радостью. Поскольку в палате был телефон, он сразу же кинулся звонить своей матери, чтобы сообщить ей радостную новость. Гейл даже с противоположного конца комнаты слышала, как взволнована мадам Фонтана на том конце линии.
Но она не могла отвести взгляда от младенцев. Оба были туго запеленаты и спали в своих колыбельках рядом с кроватью Николь. У них были густые черные волосики; они вовсе не были ни красными, ни сморщенными, какими, по представлениям Гейл, полагается выглядеть недоношенным детям.
— О, Николь! — воскликнула она, подходя ближе и не сводя с близнецов восхищенного взгляда. — Они такие красивые!
— Да, — согласился Марио, который тоже подошел взглянуть на новорожденных.
— Хотите подержать их на руках? — щедро предложила Николь. — Гейл, бери Лайзу. А ты, Марио,
