колонны уже достигло гребня.
А Кхай сейчас думал совсем о другом.
Он находился слишком близко к принцессе, он чувствовал ее запах, ее спина прижималась к нему, — и Кхай внезапно обнаружил, что его злость на Аштарту растаяла, как туман.
Его больше не волновала боль в ребрах в том месте, куда врезался ее локоть, и боль на языке — там, где он сам его прикусил. Вместо этого в голову лезли воспоминания об Аштарте — такой, как он увидел ее впервые: маленькая грудь, плоский живот, стройные ноги, и то, как она сопротивлялась тиранцам... С Аштартой все окажется по-другому, не так, как с Мхиной. Попытка укротить ее больше будет походить на борьбу с нильским крокодилом! Да, эта битва стоит того, чтобы ее выиграть!
Теперь, поняв, как он сам реагирует на близость Аштарты и на игру собственного воображения, Кхай немного расслабился и постарался отодвинуться от девушки на дюйм или два.
— Держись крепче, — тут же прошипела Аштарта, — и сядь поближе! Если придется пришпорить коня, ты свалишься!
Покорно, сжимая зубы и надеясь, что девушка ничего не заметит, Кхай придвинулся поближе, и принцесса нетерпеливо прижалась к нему нижней частью спины. Кхай застонал, когда почувствовал, как ее тело тут же напряглось под его руками. Мышцы живота принцессы стали железными. Юноша сжал зубы, ожидая очередного взрыва недовольства.
Но ничего не случилось, потому что они добрались до гребня, и открывшийся вид на погруженную в ночь равнину потряс их обоих.
Аштарта забыла о том, что хотела сделать или сказать, а просто резко вдохнула воздух и выпалила:
— Ты только взгляни!
Но Кхай и так уже смотрел во все глаза.
Глава 4
Мелембрин убегает, не приняв вызов
На западе, примерно в двух-трех милях, как прикинул Кхай, поднималась вторая линия невысоких гор, протянувшаяся вдоль горизонта, освещенная постепенно угасающим светом заходящего солнца. На пути колонны Мелембрина равнину рассекало глубокое узкое ущелье — проход на запад. Очевидно, это была дорога для войска Куша. Горы к северу и югу сливались с тенями и темнотой нижних равнин — только теперь равнина была не черной, а горела сотнями факелов.
Там собрались тысячи воинов. Они пытались взять в клещи армию Мелембрина. Часть их уже добралась до дальней гряды темных гор и, несомненно, собиралась вот-вот замкнуть кольцо. Кхай заметил все это в одну секунду. А потом Аштарта пришпорила лошадь. Взгляд юноши снова скользнул по морю движущихся огней, подобно рекам, устремившимся на север и на юг.
Он слышал даже на таком расстоянии тихий бой барабанов, выбивающих ритм, и еще более тихое пение тысяч глоток — до него доносилась песня, которую обычно распевали воины фараона на марше. Мелембрин и его воины быстрее Кхайя поняли, что их ожидает. Колонна поскакала быстрее Царь Куша чуть отстал, чтобы поторопить тех, кто ехал сзади, и, заметив Аштарту, поскакал рядом с ней. Он сидел без седла на огромном жеребце. На его сильных обнаженных руках играли мускулы, одетая в кожу спина оставалась прямой и сильной, а шлем походил на металлический череп. Кушит в этот момент больше напоминал гиганта-дикаря, чем мудрого и уважаемого царя, а животное под ним казалось демоном из глубин самого страшного кошмарного сна. У Кхайя по телу пробежал холодок, и он постарался не встречаться взглядом с Мелембрином, но Аштарта, наоборот, на скаку ухватила отца за одежду и закричала:
— Отец, ты их видел? Сколько их, как ты думаешь?
— Слишком много, — ответил он резким тоном, — И мы должны опередить их. Если они доберутся до ущелья раньше нас... — он не закончил предложения.
— Отец, я... — начала Аштарта, но он быстро перебил ее.
— Послушай меня, Ш'тарра. Что бы ни случилось, ты должна добраться до Куша. Никаких подвигов, девочка. Я знаю, что ты будешь сражаться, как мужчина, если потребуется, но ты обязана вернуться домой по двум причинам. Первая: кто-то должен предупредить Куш, а под тобой самая быстрая лошадь из тех, что мне когда-либо доводилось видеть. Вторая: когда-нибудь ты станешь кандассой. Ты нужна Кушу.
Ты слушаешь меня, Ш'тарра?
Девушка кивнула вместо ответа.
— Я доберусь до дома, папа. Мы все доберемся.
— Посмотрим. Но с кеметом за спиной ты далеко не уедешь. Пусть перелезает ко мне...
Мелембрин протянул сильную руку и взял Кхайя за плечо. Юноша отпустил Аштарту, перекинул ногу через широкую спину лошади Аштарты, прыгнул и, очутившись на коне позади царя, обвил руками талию Мелембрина.
— Держись покрепче, парень, — пробормотал царь, — и старина Гром даже не заметит, что у него появился еще один всадник. Не беспокойся, если зубы у тебя застучат. Поверь, это лучше, чем ходить пешком. Вперед, Гром!
И они, как ветер, понеслись вверх по склону. По обе стороны зияли огромные черные пасти обрывов, а потом они влетели в ущелье. Стены склонялись к ним с обеих сторон. Шаг колонны замедлился, всадники скучились. Когда те, кто скакал впереди, зажгли факелы, скорость опять увеличилась. Кхай прижался к спине Мелембрина и, к своему удивлению, почувствовал дикую первобытную радость, поднимающуюся внутри него, когда стук копыт стал ритмичным, как барабанный бой. Еще через минуту Кхай слился воедино с гигантом-всадником, за спиной которого он сидел, а также и с огромным жеребцом под ними, с ночью и стуком копыт.
В голове Кхайя проплывали странные видения других мест и времен. Он держал в руке копье, прикрывая щитом грудь, и закованный в броню противник несся к нему по полю брани. Он чувствовал под собой кожаное седло, вес огромного копья, и направил удар...
— Вон уже конец ущелья, парень! — закричал Мелембрин, возвращая Кхайя на грешную землю из мира грез. — Не вижу там твоих соотечественников — но все равно держись покрепче! — И более громким голосом царь приказал своим воинам:
— Встать клином, принцесса в центре. Если станет горячо, то освободить ей путь, чтобы она убежала. Вперед!
Эхо его могучего голоса все еще гудело среди скал, а колонна уже вырвалась из ущелья и понеслась по равнине, поросшей травой и кустарником. Не останавливаясь, воины построились клином с царем во главе. А Аштарта оказалась в середине, окруженная тремя рядами воинов и лошадей.
Теперь странные видения исчезли из головы Кхайя, и он подумал, откуда в его мозгу могло возникнуть подобное — седло на спине у лошади, длинные копья...
Потом он посмотрел влево, через спины кушитов, и увидел огромную армию фараона. Казалось, что земля на юге и на севере залита огненными потоками — там горели тысячи факелов, а впереди, всего в нескольких сотнях ярдов, эти потоки должны были вот-вот сомкнуться.
Внезапное появление Мелембрина и его воинов удивило кеметов, но они быстро оправились от потрясения. Теперь, наряду с барабанным боем, Кхай услышал топот и рев слонов. Фараон впервые решил использовать их во время битвы.
Факелы впереди стали двигаться быстрее. Воины фараона хотели отрезать дорогу убегающим кушитам.
— Бросьте факелы и скачите вслепую! — прокричал Мелембрин. — И поднимите щиты!
Его предупредительный крик прозвучал как раз вовремя. Не успели беглецы поднять щиты, как на них обрушился дождь стрел. Не причиняя вреда, они забарабанили по кожаным щитам. Проход впереди был уже закрыт, правда, пока его закрывали лишь пешие воины и лучники.
— В атаку! — прокричал Мелембрин и направил своего коня по кличке Гром на двух кеметов, которые вынырнули из темноты, словно тени. В следующую секунду Гром отскочил в сторону, и Кхай с Мелембрином слетели с его спины. Юный кемет тут же вскочил на ноги и увидел, как палица царя поднялась и дважды опустилась. Вслед за этим раздались предсмертные крики, Мелембрин тут же вскочил на спину Грому и протянул руку Кхайю, чтобы помочь ему снова сесть на коня.
Колонна разорвала кольцо, а темная земля осталась усыпана поверженными и растоптанными трупами
