пробормотал:
— Мы становимся несколько мелодраматичны, товарищ? Может быть, вы слишком насмотрелись растленных фильмов о Джеймсе Бонде?
— Вы это серьезно? — сказал Чингиз, и его прищуренные глаза приоткрылись чуть шире и блеснули. — Вы и в самом деле так считаете?
Он достал из кармана ключ и повернулся к тяжелой металлической двери. Дверь была снабжена замком, установленным в центре штурвала — такие замки устанавливаются на дверях банковских хранилищ. Чингиз вставил ключ в замок, штурвал повернулся на четверть оборота, и дверь слегка приоткрылась. Майор отступил назад. Кто-то подходил к двери с другой стороны.
Дверь открылась перед троицей нараспашку, и в ней появилась группа техников и двое мужчин в хорошо сшитой гражданской одежде. Один из них был толстым, улыбающимся, веселым высокопоставленным посетителем из Москвы. Другой, с печальным лицом, был маленьким и худым; лицо его было в шрамах, а на левой половине желтоватого, покрытого венами черепа отсутствовали волосы. Джаз уже видел его раньше; это был Виктор Лучов, директор Печорского Проекта, переживший Печорские Инциденты.
Майор обменялся с этими двумя мужчинами кратким приветствием. Джаз и сопровождающие прошли в дверь, которую майор запер за ними.
За дверью повреждения на подходе к зоне выглядели мелкими. Джаз смотрел и смотрел, пытаясь как-то осмыслить открывавшийся перед ним хаос. Везде были видны следы воздействия огромных температур. Мощные опоры почернели и местами были словно проедены на половину толщины; металлические панели пола полностью отсутствовали, и их заменяли деревянные мостки; поверхность каменной стены — собственно говоря, само тело горы, — была черной, тусклой и совершенно гладкой, напоминающей застывшую лаву. Какой-то металлический стул или стол — теперь это было трудно определить — и стальной сейф сплавились друг с другом и влились в язык лавы, который, в свою очередь, пристыл к стене. А над всей этой чудовищной конструкцией виднелась цилиндрическая шахта футов двенадцати в диаметре, просверленная в скальном грунте под углом в 45 градусов, — из нее, видимо, в свое время и изливалась лава.
Джаз вновь взглянул на темную пасть шахты, задумавшись над тем, каким образом ее сумели пробить и куда она вела. Он протянул руку и коснулся того места, где шахта выходила в коридор. Камень был гладкий, как стекло, а не шершавый, как поверхность застывшей вулканической лавы... Зная, что майор наблюдает за ним, Джаз бросил на него вопросительный взгляд.
— Мне говорили, что когда-то она имела квадратное сечение со сторонами чуть менее двух метров, — сообщил ему майор. — Кроме того, стены ее были покрыты зеркалом с идеальной отражающей поверхностью из стекла очень высокой плотности на керамической основе. Вот что осталось от этой шахты после того, что вы называете Печорским Инцидентом. Наверное, вы хотите сказать, что такое, мол, и получается, когда хотят протащить круглый колышек через квадратную дырочку, а? — и раньше, чем Джаз успел ответить, сказал:
— Конечно, когда это произошло, меня здесь не было. Видите ли, у меня есть своя работа, Майкл, — простите меня за фамильярность, — в одном из подразделений нашей организации, работа, которая покажется вам совершенно невероятной. Это как раз тот самый отдел экстрасенсорики, о котором мы уже говорили.
Джаз молчал, продолжая осматриваться, пытаясь осмыслить все увиденное и услышанное. Он не мог сказать, с какой целью он это делает, но поступал так, как его учили.
— Да, Майкл, отдел экстрасенсорики, — продолжал Чингиз. — Знаете ли, у вас в Англии тоже есть такой отдел, и поэтому-то мы так интересовались возможной вашей принадлежностью к этой организации. Если бы вы к ней принадлежали, — он пожал плечами, — тогда мы были бы обязаны немедленно вас уничтожить.
Джаз, привычным жестом приподнял брови.
— Ну да, — спокойно заметил Чингиз, — потому что мы не могли бы себе позволить дать вам возможность передать — телепатическим или еще каким-нибудь необычным путем — знание об этом месте окружающему миру. Ко всему прочему это было бы еще и очень опасно, настолько опасно, что могло бы привести к началу третьей мировой войны!
— Опять мелодрама, — пробормотал Джаз. Чингиз тяжело вздохнул.
— Вы скоро это поймете, — сказал он. — Но для начала давайте найдем местечко, где можно было бы присесть, и я расскажу вам все, что вы пытались выяснить. Видите ли, я и впрямь хочу, чтобы вы поняли все. Зачем мне это нужно, вы узнаете позже.
Майор выбрал себе округлый черный камень, а Джаз примостился на плоскости стального сейфа, вылезавшего из языка застывшей лавы. Вотский остался стоять. Где-то вдали тихо гудели кондиционеры, вокруг стояла полная тишина. Чингиз говорил очень тихо, и звучало это эффектно: даже шепот был отчетливо слышен в этой пещере, расположенной в глубине гор.
— Во всем случившемся в первую очередь следует винить, конечно, американскую стратегическую оборонную инициативу, то есть сценарий звездных войн, — начал он. — Разумеется, этих терминов на той стадии еще не существовало, однако сама идея прорисовывалась достаточно ясно. Мы узнали обо всем этом из обычных разведывательных источников. Что же касается Печорского Проекта, то он существовал только в виде теории до тех пор, пока Америка не начала выдумывать свою космическую оборонную инициативу. А потом началась та самая старая история: нам понадобилась еще более надежная оборонительная система. Как обстоит дело со все более мощными бомбами, так обстоит дело и с оборонительными системами. Если звездные войны могли лишить нас 95% ударного ядерного потенциала, то мы должны были выдумать что- нибудь такое, что вообще лишало бы Запад этого потенциала.
Печорск должен был стать первым шагом, пробным камнем. Если бы все получилось так, как мы предполагали, аналогичные установки выстроились бы вдоль всех наших границ. Возможно, нашим сателлитам пришлось бы в будущей катастрофе заботиться самим о себе, но Советский Союз должен был быть прикрыт полностью. Вы следите за моей мыслью?
Джаз слегка склонил голову в сторону.
— Вы хотите сказать мне, что все это, — он покивал головой в разные стороны, — задумывалось не как оружие, правильно?
— Вот именно, — кивнул майор. — Это должно было стать противоположностью оружия — щитом от него. Непробиваемым зонтиком над головой Советского Союза. Ага, я вижу, что вы наконец заинтересовались; все-таки появилось какое-то оживление! Так что, мне продолжать?
— Обязательно, — тут же поддержал Джаз, — продолжайте.
Чингиз продолжил рассказ:
— Только не спрашивайте меня о том, как все это было устроено в подробностях. Я ведь... ну, скажем, полицейский, но не физик! Мозгом и мотором Проекта был Франц Айваз, а Виктор Лучов был его первым заместителем. Айваз, как вы, вероятно, уже знаете, руководил работами по созданию линейных ускорителей и работал в смежных областях исследований. В молодости он одним из первых осваивал лазерную технологию; его репутация была идеальной, а его теория — по крайней мере, на бумаге, казалось, была тем самым, в чем нуждалось Верховное командование. Некое двойное силовое поле, которое способно уничтожать межконтинентальные ракеты на подлете, делая одновременно их ядерные заряды совершенно безвредными.
В таких обстоятельствах пять лет назад родился Печорский Проект, а спустя три года он умер. Вместе с ним умер и Айваз, а Лучов продолжает здесь собирать информацию, объединяя разрозненные ее обрывки и пытаясь выяснить, может ли из этого выйти какой-либо толк. Что же касается того, что именно произошло, скажу так. Предполагалось, что все будет развиваться следующим образом.
Здесь, на нижних уровнях, должен был генерироваться некий поток частиц. Здесь же находилось и большинство тяжелого оборудования. Поток, ускоренный до предела, подвергался ядерной накачке и высвобождался через эту шахту, выдавая в пространство излучение, подобное лазерному. В том месте, где шахта выходила на поверхность ущелья, система зеркал придавала потоку форму узкого конуса, которым можно было управлять, сканируя им воздушное и космическое пространство. Собирались провести испытание, вот и все. Самое первое из целой серии.
