Иногда он пытался объяснить:
— Чему быть, того не миновать, — говорил он ей. — Не видим ли мы это в пространстве Мёбиуса, в будущем? Из всех уроков, которые преподала мне жизнь, Карен, один я усвоил лучше всех: никогда не пытайся избежать того, что предназначено в будущем, потому что это уже предначертано. Мы можем надеяться лишь на то, чтобы получше разобрать, что там начертано.
И опять она фыркнула:
— Ха! — И далее с горечью, — и кто же проиграл битву еще до ее начала?
— Неужели ты думаешь, что я не испытывал искушения? — сказал он, помедлив. — О, я пытался, поверь мне! Но я победил эту тварь внутри себя, я не могу позволить ей взять верх, никоим образом. Если я уступлю гневу и вожделению, выйду из себя и возьму жизнь человека, выпив его кровь — что потом? Даст ли это мне столько силы, сколько необходимо, чтобы победить Шайтиса и Шайтана? Возможно, и даст, но не угадаешь, кто придет им вослед. С моей силой некроскопа нельзя играть. Если сюда еще добавить жажду крови моего вампира, что же будет потом? Неужели ты думаешь, что я не попытаюсь вернуться назад в свой мир, вернуться туда, будучи уже носителем самой страшной чумы всех времен?
— А может, ты станешь властелином здесь, — сказала она ему в ответ. — И я разделю с тобой твой трон из костей.
Он кивнул ей, но столько сарказма было в этом кивке.
— О да, Красный Король, Император Алой Династии. И всех наших бессмертных слуг — наших кровных сыновей... и тех, кто носит в себе наши яйца вампиров, и их сыновей и дочерей — всех их, изливающих свой гной на гибнущее Человечество, возводящих свои замки и собственные королевства — подобно Яношу с острова в Средиземном море и Тибору, полководцу, залившему Валахию кровью, Фаэтору с его кровавыми крестовыми походами. Все мои потомки будут некроскопами — ни живые, ни мертвые не избегнут своей участи. Адские Края! Что скажешь, Карен!
Она ничего не ответила. Да и поздно было что-то говорить.
Потому что еще одни часовые Карен — гигантские летучие мыши, десмоды, гнездившиеся в ее родовом замке, — принесли новость: на северо-западную границу Темной стороны прибыл Шайтан во главе небольшого, но смертоносного воздушного флота. Слышимые только Карен и подобным ей, крылатые вампиры передавали свои сообщения через семисотмильную бесплодную, усыпанную валунами равнину: старый Вамфир наконец-то возвращается на Темную сторону.
Когда поступило это предупреждение, Карен вывела своих мяукающих бойцов из их укрытий и направилась прямиком к Гарри, который стоял, погруженный в мысли, на балконе с северной стороны.
— Постой здесь еще немного, некроскоп, — сказала она ему, — и ты скоро сможешь помахать им ручкой. Осталось недолго.
Он лишь взглянул на нее и чуть кивнул головой в знак того, что понял.
— Я знаю, они уже здесь, — ответил он. — Я почувствовал их появление, как будто черви начали точить мои нервные окончания. Их не так уж много, но они сотрясают эфир, словно большое войско сотрясает землю. Нам пора.
— Иди, — сказала она ему, дотрагиваясь до его руки, и голос ее был полон яда. — И подумай, сможешь ли ты вызвать своего сына с холмов. Может, он приведет свое серое братство, хотя трудно судить, пришлись бы они ко двору. Что касается меня — то у меня есть три бойца. Они скроены из хорошей, яростной плоти, заготовленной Менором Страшнозубым и Леском Живоглотом, я нашла их под развалинами замков. Когда настанет время трансформировать тело — тут я просто младенец в сравнении с ними.
— Только убедись, что они признают меня своим хозяином, как признают тебя, — ответил Гарри. — Даже если они и проигрывают творениям Шайтана, поверь, я способен еще показать парочку фокусов.
Он повернулся к ней и так крепко сжал в объятиях, что она чуть не задохнулась.
— Карен, мы увидели наши судьбы: красные нити наших жизней плавятся в золотых языках пламени и превращаются в ничто. Это, конечно, не очень здорово, но что-нибудь это должно означать. Мы пока просто этого не понимаем. Но в любом случае, чтобы это ни означало, это лучше, чем то, что мы увидели в судьбах наших врагов: у них нет будущего! Нет алых нитей в будущем Темной стороны, Карен!
— Я помню это, — кивнула она, не отстраняясь, а еще сильнее прижимаясь к нему. — И поэтому я останусь с тобой и буду биться. Что бы с нами ни приключилось, это стоит того, чтобы знать наверняка, что они тоже сдохнут.
Гарри еще сильнее сжал ее в объятиях, и его взгляд стал совсем детским. Ему хотелось, чтобы все это было волшебным сном, чтобы он проснулся школьником, впереди у которого целая жизнь. О, если бы это на самом деле был сон!
— Я хотел бы, чтобы ты была девушкой из моего мира, когда я был еще простым человеком, — сказал он ей импульсивно.
Карен не была столь романтична. Когда-то, в свое время, она была невинна — пока ее не похитили. Время от времени краснеющий от смущения юный Странник шептал ей, что он ее хочет, но в те дни она хранила себя для (как ей тогда казалось) чего-то лучшего.
— Ха! Мы были бы двумя неопытными, хихикающими любовниками на один час, — ее ответ был груб. — Черт с ним... я предпочитаю то, что у нас с тобой. Так или иначе, но ты — некроскоп. Что ты знаешь о простых людях?
Огонь в ее жилах был катализатором, он разгорался в ней изнутри, выходил за пределы тела и озарял ее так, что становилось видно, кто она на самом деле:
Вамфир! Гарри мог стать таким же, как она, но этого ли он хотел? Он боролся с Драгошани, Тибором, Юлианом Бодеску и другими как простой смертный, хотя и наделенный могуществом. Нет, не просто человек, но и не чудовище. А теперь появились другие, против которых надо было бороться. Но опять в качестве человека, почти человека.
Он высвободился из ее объятий.
— Есть готовый летун?
— Да, на посадочной площадке. Но разве ты не воспользуешься дверью Мёбиуса?
Он покачал головой:
— Мой сын и его серые братья не видят меня. Может, он знает, а может, и нет. Верхом на летуне я буду виден издалека. На Темной стороне нынче не так уж много летунов.
Наблюдая, как он взбирается в седло пульсирующей крылатой туши, она убедилась, что он прав: в небе никого кроме него не было. Пока.
Чувствуя себя опустошенной, Карен пошла назад, к своим бойцам.
Гарри и Карен были вместе в опустевшем саду, когда Шайтис и Шайтан Падший вернулись в самое сердце старых земель Вамфири. Вопреки ожиданиям захватчики не спешили атаковать; они продолжали скользить по темному, мерцающему всполохами северному небу, осторожно кружили над равнинами, усыпанными осколками былого, где в руинах были похоронены секреты мертвых лордов. Наконец они осторожно приземлились у замка Карен и исследовали его пустые этажи, не найдя там ничего опасного: ни тайных ловушек, ни таящегося в тени противника. Они не нашли там ни газовых зверей, ни сифонов, ни других чудищ. И ничего полезного для себя, кроме, пожалуй, мощных древних стен. Но даже под их укрытием Шайтис не чувствовал себя в достаточной безопасности.
— Я был свидетелем разрушения еще больших замков, — сказал он Шайтану.
— Их было двое, — хихикнул тот, кивая головой, словно одетой в большой черный капюшон. — В то время хватило двоих — Гарри Кифа и Обитателя, — чтобы управлять энергией солнца. Неужели тебе не ясно?! Теперь Обитателя нет — он исчез, превратился в волка. А что касается его папаши: сам по себе этот бледный, бескровный чужак слабее сопливого младенца!
— Тогда почему же мы не атакуем их немедленно?
— Мы сделаем это, но сперва накормим наших зверей и самих себя. Пусть сперва наши усталые кости отдохнут, потом удовлетворим остальные наши потребности, столь долго неудовлетворяемые — вот тогда будет самое время. Мы проделали долгий, холодный и тяжелый путь, Шайтис, не только для того, чтобы уничтожить твоих заклятых врагов или оседлать тело сучки, отвергшей и предавшей тебя. Успокойся, не дергайся и тогда все твои желания сбудутся.
Но при всем напускном спокойствии Шайтан в глубине своего черного сердца тоже не доверял своему противнику, Гарри Кифу из Адских Краев. Великий кровопийца обладал мощным даром, который он скрыл от
