сюда и Изабель сказала, что ты будешь только сегодня. Но я хотела поскорее тебя увидеть. Алиса, я нуждаюсь в помощи.
– Какого рода помощи? – остро взглянула на нее собеседница. – Что случилось?
– Ничего особенного. Точнее, ничего особенного для всех, но не для меня. Просто Роберт любит другую, но даже сознание этого гложет меня, как язва. Ни днем, ни ночью я не могу думать ни о чем, кроме этого.
Наступила пауза, во время которой не было слышно ничего, кроме барабанящего в окна дождя и завывающего ветра. Отодвинувшись в тень, Алиса думала о том, до чего же все-таки странное создание человек. Если бы ей надо было назвать имя женщины, страдающей от ревности, то последней, о ком бы она подумала, была Маргарет. Более того, наблюдая за их жизнью в последнее время, Алиса считала, что Маргарет в душе уже почти готова к тому, что Роберт заведет любовницу.
– Почему это так тебя задевает? – спросила она, пряча удивление. – Большинство мужчин имеют любовниц, а многие женщины – любовников.
– Мне от этого не легче. Я уязвлена в самое сердце.
– Ты боишься, что он оставит тебя ради нее?
Немного поразмышляв, Маргарет ответила:
– Нет, я не думаю, что это возможно.
– Тогда отчего же ты так переживаешь? Роберт никогда не пожертвует своей семьей или своим будущим ради смазливой бабенки.
Маргарет громко втянула воздух, глядя на Алису полными слез глазами.
– Тебе хорошо говорить, Алиса. Сэр Джон тебя обожает, это всем известно.
– Может быть, потому что он смотрит на меня отчасти как на любовницу. Ведь я настолько моложе его, и он сам остановил на мне свой выбор после того, как его первая жена умерла.
Маргарет снова начала тихо плакать, ее нос сразу же покраснел и распух, губы дрожали.
– Но я люблю его, Алиса. Пусть Роберт не любит меня, но я-то люблю его! Что же мне делать? Какой путь избрать?
Алиса встала и начала мерить комнату шагами, не обращая внимания на длинный шлейф юбки, волоча щийся за ней.
– Стыдись, Маргарет. Никогда не думала, что могу услышать от тебя такие слова. Используй все средства, какие только есть в твоем арсенале. Роберт – твой муж, ты должна за него бороться.
Ее подруга подняла заплаканное лицо:
– Но как же, как?
– Следи за собой, красиво одевайся, старайся обворожить всех его друзей. Скоро ему станет интересно, что же заставило тебя так измениться. Ты не можешь сдаться без борьбы. Где твое мужество, Маргарет?
Последовала новая пауза. Маргарет с виноватым видом высморкалась и, достав из кармана пучок освежающей мяты, приложила к щеке.
– Я буду вести себя так, как ты советуешь, – наконец сказала она. – Но сначала я хочу увериться, что мои усилия не пропадут даром.
– Но как же ты можешь это сделать?
– Алиса, я хочу, чтобы ты погадала мне на своих магических камнях. Прочти, что они скажут, и открой мне правду.
Леди Валье выпрямилась.
– Ты же знаешь, как это опасно. Такие вещи запрещены не только церковью, но и моим мужем. Если он узнает о твоей просьбе, его гнев будет ужасен.
– Но он никогда не узнает. Пожалуйста, Алиса. Я нуждаюсь в руководстве и наставлении. Помоги же мне. И тогда, обещаю, я выполню все, о чем ты говорила.
– Ну, хорошо. Но учти, я иду на это против своей воли.
Сняв с шеи ключ, Алиса Валье открыла маленькую деревянную шкатулку, которую достала из тайника за кроватью. Маргарет напряженно следила за тем, как открылась крышка, и была слегка разочарована, не увидев внутри ничего, кроме небольших отполированных камешков, похожих на таблетки, испещренных необычными письменами. Однако когда она положила на них руку, ей показалось, что они ожили и задрожали под ее пальцами. С чувством благоговейного трепета Маргарет наблюдала, как Алиса перемешала камешки и разбросала их на каменном полу.
– Почему ты так делаешь?
– Так полагается.
– Кто тебя научил этому?
– Моя мать. Эти камни в ее семье переходили из поколения в поколение. Я думаю, что когда-то наши предки привезли их из Норвегии.
Камешки покатились и наконец замерли. Встав на колени, Алиса с отстраненным видом склонилась над ними. Леди Валье начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, прядь темных волос выбилась из ее прически и упала на лицо, придав ему еще более странное, отсутствующее и даже отчасти нечеловеческое выражение. Бессознательно Маргарет осенила себя крестным знамением.
– Тебе никогда не суждено избавиться от своей соперницы и в то же время скоро ты навсегда от нее избавишься.
Маргарет изумленно взирала на подругу.
– Что это значит?
– Не знаю. Иногда камни говорят загадками. Но можешь быть уверена, Маргарет, эта женщина недолго будет досаждать тебе. Роберт по своей воле вернется к тебе.
– Я буду благодарить Бога, если это произойдет.
– Но это еще не все.
– Что же еще?
– Грядут перемены. Великие перемены, которые коснутся не только тебя, но и всей вашей семьи. – Алиса подняла на Маргарет косящие зеленые глаза, похожие на кошачьи. – Ты должна быть осторожна, Маргарет. После того, как появятся чужестранцы, все пойдет по-новому.
По спине Маргарет пробежал холодок.
– Что еще за чужестранцы?
– Двое мужчин, каждого из которых ты будешь любить, но совершенно по-разному.
– Любить? Я? Алиса, что за выдумки?
– Это не выдумки. Запомни мои слова: двое мужчин уже переплыли морс, чтобы добраться сюда, и, оказавшись здесь, они уже никогда не покинут это место. С их приездом начнутся перемены.
– К лучшему или к худшему?
– Камни говорят только, что во власти этих чужестранцев изменить ход событий, об остальном они умалчивают. Нам остается ждать и наблюдать, тогда мы узнаем.
Воцарилась напряженная тишина, которую нарушил донесшийся из холла, где собрались слуги, взрыв хохота.
– Молю Бога, чтобы эти чужеземцы не оказались посланцами дьявола, – вздохнула Маргарет.
– Аминь, – отозвалась Алиса.
И в то же мгновение луна, прорвавшись сквозь тучи, засияла на небе, а одинокий серебряный луч, проникший сквозь высокое узкое окно, осветил разбросанные на полу камни и встревоженные лица склонившихся над ними женщин.
В эту же ночь луна появилась и над Кентербери, и вечерняя трапеза в аббатстве святого Августина проходила при свете единственной свечи. Настоятель произносил слова молитвы, тени, падавшие на лица, смягчали и сглаживали черты, и вес сидящие за столом – и монахи, и путешественники, нашедшие приют в аббатстве, – казались очень похожими друг на друга. Даже ястребиное лицо Маркуса разгладилось, и в тот момент, когда он преломил хлеб и с жадностью набросился на еду, сделалось добрым и мальчишеским.
Справа от аббата сидел Поль д'Эстре, удостоенный этой чести в качестве гасконского рыцаря. Когда вино было разлито по чашам, а еда разложена по тарелкам, оба ученых мужа погрузились в беседу. Они
