внутри того же кожаного мешочка он обнаружил… маленький, почти не заметный для глаз квадратик оленьей кожи, а на нем какие-то стрелы, круги, кресты.
Это была карта пустыни Мохавы. Кресты символизировали горные хребты, а кругами были обозначены родники. Долина Смерти вообще отсутствовала на карте, хотя реку Колорадо нарисовали с большой тщательностью. На карте не показали западный берег и горы, что отделяют пустыню от моря. Для человека, не знающего пустыни, она ни о чем не говорила, и вообще трудно было понять, что на этой карте хотели выделить.
Кто бы ни был человек, который делал эту карту, понятно, что он не имел четких представлений о пустыне. Случайно или по какой-то иной причине на ней отсутствовали некоторые горные кряжи. Зато до мельчайших подробностей были показаны массивные горные хребты, которые тянулись на восток, как раз в том месте, где проходил их патруль, и путь к ним лежал со стороны реки Колорадо.
Каллаген на минуту задумался, потом спрятал карту во внутренний карман рубахи, аккуратно сложил все остальное и отнес походную сумку и саблю в комнату капитана Хилла.
Тот взглянул на вещи.
— Позаботьтесь о них. Завтра курьер отбывает в Сан-Франциско. Отправьте вещи с ним.
Каллаген вернулся в свое жилище. Когда он вошел, Крокер поднял глаза. Он смотрел на походную сумку.
— Ты укладывал одежду лейтенанта? Бедняга Эллисон!
— Он был хороший человек. Думаю, и он бы так поступил…
— Ты многому здесь научился. Но, знаешь, когда все это попадет в руки индейцев, ты очень расстроишься.
Крокер изучающе смотрел на сумку.
— А он немного с собой возил, как ты считаешь? Семейный человек — а он был им — всегда берет с собой какой-то небольшой запас, чтобы облегчить себе жизнь. Но Эллисон… Приехал молодой офицер, привез с собой разной еды и всякой всячины…
— Мне ничего не известно о семье Эллисона. Но в его документах мы нашли адрес, кажется, его сестры. Я отошлю вещи ей.
— Да? Хилл явно завязан чем-то с тобой. Какие дела у тебя с ним?
— Никаких, — ответил Каллаген. — Ему нужна помощь, вот и все. После того как погиб Эллисон, у него нет никого, кто бы мог ему помочь.
Ему не нравился Крокер, и он старался не отвечать на его вопросы, однако не хотел и ссориться с ним. Крокер был сильным, крепким мужчиной. В походе он получил серьезное ранение, но как только ему сделали перевязку, он снова отправился в путь и держался даже лучше, чем тот же Волш, который был цел и невредим. Хорошо это или плохо, но он был выносливым человеком и к тому же настоящим пограничником.
Мысли Каллагена были заняты картой. Тот, кто рылся в вещах Эллисона, явно искал ее… А может быть, этот кто-то просто надеялся найти бутылку виски?..
Итак, карта… Было очевидно, что она старая. Кто бы ни был человек, нарисовавший ее, он прочесал территорию от реки Колорадо в западном и северном направлении, но явно ничего не знал о местности, что простирается от этого лагеря до берега.
И горные кряжи лежат не так, как на самом деле. Вероятно, у составителя не было компаса и он не имел возможности точно определить свое местонахождение по отношению ко многим участкам пустыни. Шкура- карта была прекрасно выделана, возможно, даже индейцем.
Но при чем здесь вообще карта? И как она попала к Эллисону?
Каллаген подумал о капитане Хилле. Хороший человек, но уставший. Ему шел пятый десяток. То ли из- за отсутствия поддержки со стороны влиятельных лиц, то ли от недостатка каких-то особых заслуг в послужном списке его постоянно перебрасывали с места на место, лишая надежды на повышение. Человек, страдающий от рутины жизни. Скоро он выйдет в отставку, этот капитан Хилл, который день за днем выполняет свой долг, один из верных служак, кто поддерживает порядок в армейском механизме.
Каллаген чистил ружье и револьвер, доставшиеся ему от лейтенанта, и обдумывал сложившуюся ситуацию. Постепенно он привел механизм в рабочее состояние, а потом с Дэлавером они повели лошадей на свежее пастбище. Индеец остался их охранять.
Возвращаясь назад в лагерь, Каллаген заметил какое-то движение в кустах. Он подошел поближе. Следы сапог на земле… значит, это был Крокер. Он насмотрелся на эти следы за время их долгого похода. Крокер следил за ним… Почему?
Должно быть, Крокер подозревал, что Каллаген отыскал что-то в вещах лейтенанта, ведь он был человеком жадным. А что, если ему известно больше, чем самому Каллагену? Или он просто надеется отыскать что-то, что представляет ценность?
Мысли привели его к воспоминаниям о том дне, когда он прибыл в лагерь в компании Эллисона, подростка из Миннесоты и какого-то жителя восточной части Соединенных Штатов.
Стояла тихая, жаркая погода. По песчаной равнине пронесся пылевой вихрь, словно исполняя какой-то ритуальный танец. Это было жалкое, Богом забытое место для тех, кому приходилось здесь служить, и все же — Каллаген прищурил глаза и устремил взгляд на выступающие вдалеке, затерявшиеся в голубизне неба скалы — это была прекрасная страна… для тех, кто не воевал.
Секрет пустыни!.. К ней нужно приспособиться. Привыкнуть к томящимся в одиночестве просторам, подернутым дымкой горам, к теням, которые они бросают на восходе и закате солнца. Что-то первобытно- грубое было в этой земле, но в ней было и что-то прекрасное. Это была страна, к которой человек может привязаться и полюбить ее.
Здесь он сражался с индейцами, потому что они сражались с ним; но в некоторой степени он их понимал. По крайней мере, ему так казалось.
Ему здесь недолго оставалось пробыть, всего несколько дней. Он забыл нашить сержантские полоски и даже не вспомнил о них. А, пустяки! Через несколько дней он будет свободен от армии и сможет отправиться куда пожелает.
Но куда? Назад в Ирландию? Обратно в Бостон? А что там? Бостон был просто городом, где он жил некоторое время… На свете есть много других городов, других мест. Он привык к жизни в армии. Много времени прошло с тех пор, как он занимался в жизни чем-то другим.
Подобно многим, он скрывался до тех пор, пока не пришел в армию, убегал от своего прошлого, стараясь затеряться в рутине повседневного существования.
Его карьера мало чем отличалась от карьеры многих других ирландских солдат. В Ирландии его звали О'Каллаган. Эта фамилия принадлежала древнему и почтенному роду, но после поражения восстания в 1848 году ему пришлось бежать из страны. Он сел на первый попавшийся корабль, направлявшийся в Канаду.
Это был разгар «золотой лихорадки». Он пересек территорию Канады и спустился вниз по западному берегу в Калифорнию, где в Тринити промывал золотоносный песок. Наконец добрался до Сан-Франциско, где его обманули, нечестно поступили с ним, а когда он снова пришел в себя, то понял, что находится в море и все деньги его ушли.
Он вскочил на корабль, отплывающий в Северную Африку, но, не имея средств и опасаясь ареста, присоединился к французской армии. Два года участвовал в кампаниях в пустыне Сахара, был ранен и лишен звания. Восстановив силы, отправился в Афганистан и там пошел в армию, начиная служить в звании офицера артиллерии. Он быстро продвигался по службе, но после захвата Кандагара оставил армию и некоторое время провел в Индии, а потом, наконец, добрался до Шанхая. Здесь в 1862-м и 1863 годах служил в армии Фрэнсиса Таунсэнда Ворда и после захвата Сучоу покинул службу.
Снова очутившись в Соединенных Штатах, он присоединился к Ирландской бригаде и воевал в Чанселорсвилле, Уайлдернессе, Спотсильвании и Золотой гавани.
Сейчас ему тридцать четыре года. До окончания службы остается всего несколько дней. Ему удалось накопить триста долларов, и теперь он решил отправиться в ту часть Калифорнии, которая лежит за горами. Такое решение он принял несколько дней назад…
Капитан Хилл вышел на улицу из своего жилища.
— Каллаген? Вы бы лучше занялись своей формой. У вас, надеюсь, есть полоски?
