- Что он в ней нашел, как ты думаешь? Гелловей удивленно посмотрел на меня.
- Балда! Она же приятная девушка. И очень смахивает на женщину. Ты, наверное, забыл, что наша мать была не старше, когда вышла замуж за отца.
Он был прав, только мне не хотелось этого признавать. Юдит - еще подросток... эти веснушки и все такое. И лишь когда я представил себе 'все такое', я понял, что Гелловей прав. Юдит уже почти женщина, хотя ей и нет еще по моему мнению...
- Флеган, что будем делать? Кончилось тем, что мы направились к судье, но он сказал, что ничего не может сделать для нас.
- Жаль, парни.- Он был немного грубоват,- мистер Фетчен действительно привел небольшую часть скота Хоукса, и вернул ее в загон. Причем тут воровство. Нет никаких доказательств, что он причастен к угону стада. А что касается девушки, она достаточно взрослая. Пусть сама решает, выходить ей замуж или нет. Боюсь, что ничем не смогу помочь.
Шерифом Форта Каунти был Бэт Мастерсон, и мы отправились к нему. Нас встретил симпатичный мужчина лет двадцати четырех - двадцати п'яти, в темном костюме и черном котелке. Чтобы носить в наши дни котелок, нужно быть смелым человеком. Иным полупьяным ковбоям трудно преодолеть искушение попытаться снять его выстрелом с твоей головы. Но у Бэта пулевых отметин на котелке не было видно.
Он выслушал нас.
- Думаю, вы можете дать телеграмму ее деду. Получите от него полномочия и остановите свадьбу. А тем временем сообщите отцу...
Никому из нас даже в голову не пришло такое. У нас никогда не было станции с телеграфными проводами. Мы слышали о них и видели провода вдоль железнодорожных путей, но послать телеграмму Ко- стелло... До такого не додумались.
- Будем вам весьма обязаны, если вы поможете нам составить это послание,сказал я,- поможете нам и хорошей девушке отказаться от плохого брака.
Итак, Бэт взял ручку и нацарапал телеграмму. Думаю, любой другой написал бы ее как-то особенно, но не так, как он,- ловко и просто: 'Фетчен здесь. Предложил брак, Юдит согласилась. Телеграфируйте распоряжение остановить свадьбу'.
- Если мы получим телеграмму от Костелло, где говорится, что он не дает разрешения,- сказал Мастерсон,- я остановлю свадьбу.
Отправив послание, мы остановились на дощатом настиле перед Лонг Бранч и задумались. Неожиданно Гелловею пришла в голову отличная мысль.
- Я вот думаю, сколько в таком городишке может быть священников?
- Три, может, четыре.
Он смотрел на меня, улыбаясь, и я начал соображать.
- Надо поспрашивать.
Как раз в этот момент мы заметили Бэта с тростью в руках. Он направлялся в Лонг Бранч.
- Мистер Мастерсон,- спросил я,- сколько в Додже священиков?
Бэт заморгал глазами.
- Вам повезло,- ответил он.- Все, кроме одного, уехали из города,- и добавил,- не забудьте о судье.
Гелловей направил лошадь к лагерю, чтобы подготовить там все как следует. Я верхом промчался
несколько миль, чтобы конь был в мыле, и подъехал к дому священника.
- Ваше преподобие,- запыхавшись,сказал я,- там, в лагере ковбоев, человек, он в очень плохом состоянии, жаждет от Господа отпущения грехов. Не могли бы вы поехать к нему?
Священник был отличным парнем, он отставил чашку с кофе, вытер рот и запряг лошадь. Пока он надевал пальто, я закреплял постромки. Через несколько минут он уже был готов.
- Да, еще одно,- сказал я,- он хочет сделать завещание и просил, чтобы его написал мировой судья. Он сказал, не важно, хороший ли тот юрист, лишь бы честный человек.
Итак, я ехал рядом с тележкой священника, пока мы не добрались к домику мирового судьи. Он собрался еще быстрее. Они попылили на тележке из города на свою миссию милосердия.
- Можешь спорить на свой последний доллар,- сказал Гелловей,- до ночи они оттуда не выберутся.
Единственное, что нас беспокоило, чтобы внезапно в город не вернулся еще кто-нибудь из священников.
Но никто не вернулся.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ведя двух лошадей, я пересек улицу и зашел на постоялый двор. На углу я, на миг остановился, наблюдая за перекати-полем, и подумал о Юдит. Ничего особенного, и веснушки на лице... Но, черт, я скучал по ней.
.Над дверью конюшни висел фонарь, и его пламя задувал ветер. Вокруг никого не было. Я подвел лошадей к стойлам, привязал и, поднявшись по лестнице на сеновал, сбросил вниз сена. Я уже заканчивал работу, как вдруг мне послышались внизу чьи-то медленные, осторожные шаги.
Сняв с курка свой шестизарядник, я, как можно тише, воткнул вилы в сено. Затем выпрямился, чтобы послушать. Если тот внизу знал, что я здесь, мне нужно было слегка шевелиться, иначе он заподозрит неладное. Ковбои нередко спали в конюшне, и я собирался эту мысль подсказать ему. Я рассчитывал заставить его подняться по этой лестнице, вместо того, чтобы он схватил меня, когда я буду по ней спускаться.
Я стал думать. Человеку иногда полезно подумать. Когда он думает, это нередко спасает его от долгих скачек и мучительных головных болей.
Итак, предположим, я спускаюсь и хочу подстрелить человека, когда он лезет по одной из этих лестниц. Где я должен занять позицию, чтобы видеть все три лестницы сразу?
Большого выбора не было. Две лестницы - со стороны сеновала, напротив выхода, третья, о которой незнакомец тоже знал,- рядом с выходом. Если тот внизу хотел контролировать все три сразу, он должен находиться где-то с правой стороны конюшни, у задней части. Если же есть еще одна лестница, которой мало пользуются, то она - позади наблюдателя.
Теперь же, если я попытаюсь спуститься по одной из трех лестниц, я окажусь спиной к стреляющему.
Разобравшись, первое, что я сделал, это посидел на сене. Немного разбросал его вокруг, словно готовлю себе постель и не забочусь о том, чтобы не шуметь, затем снял ботинки и бросил их на пол. Потом тихонько поднял их, связал шнурком, и повесил себе на шею. Затем, как можно осторожнее, встал, ступая теперь в одних носках. Пол был твердым и не скрипел.
Я подполз к отверстию и прислушался, но не услышал ни звука. Вытащил кольт и высунул голову посмотреть, что там внизу... Никого.
Свесив ноги и зажав в правой руке кольт, я нащупал ногой первую ступеньку лестницы, нашел ее, затем - вторую. Спускаясь вниз и держась за лестницу, я искал его, но никого не видел. Я спустился еще на ступеньку и вдруг услышал:
- Вот ты где, черт тебя побери! - Выстрел прозвучал не более, чем в тридцати футах от меня. Пуля попала в лестницу, отбросив мне в лицо рой щепок. Я выстрелил в ответ. Моя пуля прошла чуть левее вспышки. Уже стреляя, понял, что взял слишком высоко, и снова нажал на курок, целясь пониже.
В тот же миг я отпустил руки и упал, приземлившись на пятки, перекатился вперед, круша упряжь и ломая стул. Буквально в нескольких дюймах от меня грохнул пистолет. Перекатившись, я снова выстрелил.
Послышались крики, люди бежали к конюшне. В дальнем ее углу, возле лошадей, шатался человек. Он сильно наклонился вперед, схватился за живот, покачнулся и упал лицом вниз.
