— Ты тяжелый человек, Тайрел, — хмуро сказал он, — если уж во что вцепишься, то не отпустишь.
— Фетт, — продолжал я, — время таких, как мы, прошло. Люди теперь предпочитают улаживать дела в суде, а не на поединках. Женщины и дети, переезжающие на Запад, хотят ходить по улицам без боязни быть задетыми шальной пулей. Человек должен меняться вместе с временами.
— Если я заговорю, меня повесят.
— Может и нет. Люди мечтают покончить с беззаконием, и может, не станут наказывать за прошлое.
Он все еще колебался, поэтому я оставил его и вышел на прохладную улицу. Хорошо, что Оррин был на ранчо, в случае чего мне поможет Кэп, который находился где-то недалеко.
Из здания тюрьмы вышел Билл Ши.
— Если хочешь, можешь прогуляться, Тайрел, — предложил он, — нас здесь трое.
Оседлав Монтану, я поехал повидать Друсилью. Ночью в высокогорной пустыне небо чистейшее, а звезды висят так низко, что, кажется, можно сбить их палкой. Друсилья продала большой дом недалеко от Санта-Фе и проводила большую часть времени в маленьком, но уютном домике рядом с Морой.
Она встретила меня, мы вместе прошли в дом, и я рассказал ей о встрече с Ромеро и Сент-Реном и о Феттерсоне.
— Тайрел, переведи его в другое место, где он будет в безопасности. Нельзя его там держать.
— Я хочу, чтобы он дал показания.
— Переведи его, — настаивала Друсилья. — Ты обязан так поступить. Подумай, как ты себя будешь чувствовать, если его убьют.
Конечно, она была права.
— Хорошо. Это первое, что я сделаю завтра утром.
Иногда человек меньше всего говорит о самых значимых для него вещах. Так было и у нас с Друсильей. Не проходило ни дня, чтобы я о ней не думал, она всегда была со мной, но когда мы оказывались рядом, слов не находилось. Да и не надо, мы все понимали без слов.
Самыми счастливыми часами в своей жизни я считаю те, которые провел с ней в поездках или за столом в ее доме. И я всегда буду помнить ее лицо при свечах — кажется, такой я видел ее всегда — мягкий шелест юбок, звон столового серебра и хрусталя… и голос Дру -всегда ровный и немного взволнованный.
В этом старом испанском доме с толстыми глинобитными стенами царило спокойствие и умиротворение. Входишь в такой дом и тут же попадаешь в другой мир, оставляя все проблемы, сомнения и тревоги дня снаружи.
— Когда все закончится, Дру, — сказал я, — мы не станем больше ждать. А дело идет к концу.
— А по-моему, вообще не нужно ждать. — Она отвернулась от окна и стояла, глядя на меня. — Я готова.
— Дело есть дело. Надо завершить расследование. Осталось совсем немного, потом я сниму значок шерифа и оставлю все должности Оррину.
Внезапно у меня возникло нехорошее предчувствие и я заторопился.
— Мне надо ехать.
Друсилья проводила меня до двери.
— Иди с Богом, — попрощалась она и ждала, пока я не скрылся из вида.
Этой ночью в городе произошло событие, но не то, которое я ожидал.
Глава 19
Это случилось, когда я оставил коня напротив салуна, чтобы в последний раз обойти город. Было где-то около десяти — для Моры время позднее. Я вошел в салун и попал в переделку.
В центре стояли двое, глядя друг на друга, остальные прижались к стенам.
Небезызвестный Чико Крус, мерцая пустыми черными глазами, напряженно и одновременно беспечно, улыбался.
Лицом к нему стоял Том Санди. Огромный, светловолосый, небритый, как обычно в последнее время, отяжелевший, но по-прежнему мощный и уверенный в себе.
Никто из них меня не заметил. Их внимание было сосредоточено друг на друге. Смерть повисла в воздухе, как отблеск молнии на скалистом горном утесе. Как только я вошел, они выхватили револьверы.
Я видел все собственными глазами. Мелькнула рука Чико Круса. Трудно поверить, что человек может двигаться так быстро. Вдруг Чико странно дернулся, и его тело переломилось, револьвер выстрелил в пол, а Том Санди шагнул к поверженному противнику.
Чико пытался поднять оружие, а Том остановился и с мрачным видом, беспощадно и жестоко дважды выстрелил.
Револьвер Круса упал, гулко ударившись об пол. Чико повернулся, в этот момент наши глаза встретились, и он отчетливо сказал в возникшей после грохота выстрелов тишине:
— Это не ты…
Затем рухнул как подкошенный, его шляпа покатилась по полу. Чико Крус был мертв.
Том Санди повернулся и уставился на меня, его глаза пылали страшным огнем.
— Хочешь меня взять? — с вызовом спросил он.
— Это был честный поединок, Том, — спокойно возразил я. — Зачем же тебя арестовывать…
Он, оттолкнув меня, вышел, а салун взорвался возбужденными голосами.
— Никогда бы не поверил…
— Самый быстрый выстрел, который я видел…
— Чико! — голоса были наполнены изумлением. — Он убил Чико Круса!
Раньше я полагал, что если дело дойдет до стрельбы, Оррин сумеет за себя постоять в поединке с Томом Санди. Теперь я засомневался.
Оррин на редкость хладнокровен, это я знал, как никто другой, но он не шел ни в какое сравнение с Томом по быстроте реакции. К тому же у него была слабость, которая могла оказаться смертельно опасной. Оррин на самом деле любил Тома Санди.
А Том?
В последнее время мне почему-то казалось, что у Тома вообще не осталось чувств по отношению к людям, кроме, возможно, меня.
Нашей дружной четверки больше не существовало. Том замкнулся в себе, стал обидчивым и жестоким.
Когда убрали тело Чико, я пытался выяснить, с чего начался скандал, но это была одна из множества драк в салунах, возникающих спонтанно. Два вспыльчивых человека не пожелали уступить друг другу. Может быть, причиной послужили слова, может, опрокинутый стакан или что-то еще… А как следствие — пошли в ход револьверы.
Том уехал из города.
Когда я подошел к тюрьме, Кэп, Бэбкок и Ши сидели на ступеньках. Через окно я увидел Феттерсона и вошел в коридор, отделяющий камеры.
— Это правда? То, что они говорят?
— Том Санди убил Чико Круса… Опередил его в выстреле.
Феттерсон не верящее покачал головой.
— Никогда бы не поверил. Я думал, Чико Крус самый быстрый… не считая тебя. — Феттерсон вдруг ухмыльнулся. — А как насчет Тома? Вы по-прежнему дружны?
Его слова меня разозлили, я резко обернулся, и он отступил от решетки; но все еще ухмылялся.
— Ну, я просто спросил! — воскликнул Феттерсон. — Некоторые так и не поверили, когда ты выгнал Круса с ранчо Альварадо.
— Том мой друг, — ответил я, — и мы останемся друзьями.
— Может быть, — согласился он, — может быть. — Феттерсон снова подошел к решетке. — Похоже, проблемы не у меня одного.
Выйдя в темноту, я повторил те же слова Кэпу. Он слушал, задумчиво покачивая головой.
— Тайрел, — сказал Кэп, — пыль съеденная на перегоне, связывает крепче крови, но будь осторожен с Томом Санди. Не расслабляйся ни на секунду. Он не в себе, словно старый бизон, покинувший стадо. — Кэп
