Люди, зашедшие, как и я, выпить чашечку кофе, ушли, и ресторан опустел.
— Присаживайтесь, — предложил я ей. — Меня зовут Телль, это сокращенное от Вильгельм Телль. Мой отец восхищался этим человеком за его меткую стрельбу из лука и свободолюбивый образ мысли. Приятно сидеть вот так, наблюдая за прохожими. За эти полчаса я увидел больше людей, чем за последние два месяца. В тех краях, где я живу, людей мало. Ч знаете, мне еще ни разу не доводилось видеть одновременно столько пешеходов.
Девушка улыбнулась:
— Вы что, всегда ездите верхом?
— Без лошади человек не обойдется даже на собственных похоронах, мэм. Вы знаете историю, как хоронили Эба Фарли? Его положили в красивый гроб, но представляете, что сделал его труп? Он выбрался из гроба, вскочил на лошадь и ехал на ней до самого кладбища, а там снова забрался в гроб и позволил похоронить себя с миром.
В этот момент из салуна напротив вышел человек. Это был массивный широкоплечий мужчина с такими огромными ручищами и ножищами, каких я в жизни своей не видел, и с широким плоским лицом. На нем были сапоги и совершенно невообразимая серая куртка и штаны, на талии красовался красный кушак.
— Это еще что за тип?
Официантка кинула быстрый взгляд на мужчину и тут же отвела глаза.
— Не подавайте виду, что заметили его. Это Хиппо Суон, известный задира. Когда-то он был надсмотрщиком на плантации Бастонов, пока у них были рабы. А сейчас болтается по салунам, где можно потанцевать.
Вернувшись в отель, я подошел к столу регистратора.
— Скажите, когда мой брат уезжал, он не оставил мне никакой записки? — спросил я.
— Видите ли, мистер Сэкетт, я в тот день не видел вашего брата. Он прислал посыльного за своим чемоданом.
— Посыльного? Без всякой записки?
— Ну что вы, мы никогда не отдаем вещи наших постояльцев без их письменного требования. Кстати, оно у нас сохранилось. — Клерк достал записку. Она была написана на листке бумаги, вырванном из блокнота, но почерк даже близко не напоминал каллиграфическое письмо моего брата.
Я открыл журнал регистрации посетителей на том месте, где расписался мой брат, и сравнил подписи. Они были сделаны разной рукой.
Лицо клерка вспыхнуло.
— Прошу прощения, сэр. Думаю, мне лучше позвать управляющего.
Глава 3
Вернувшись в свою комнату, я задумался. Оррин, без всякого сомнения, попал в беду, и причем нешуточную. Он никогда не искал неприятностей, а если с ним что-нибудь случалось, то благодаря своему красноречию он мог выпутаться из любой заварушки. И если Оррину не удалось это сделать на этот раз, значит ему попался действительно очень сильный противник.
Что же все-таки произошло? Оррин не вернулся в свою комнату, а вещи его кто-то забрал, воспользовавшись подложной запиской. Но тот, кто приходил за чемоданом Оррина, не знал, что в отеле остались его седло и винтовка — ведь люди, приезжающие в Новый Орлеан, редко привозят с собой оружие и седла.
Единственной зацепкой было имя женщины, с которой Оррин разговаривал в кофейной, — миссис Ла Круа, — имя, которое встречается не так уж редко.
Она обедала в ресторане отеля «Святой Карл», и Оррин помог ей выпутаться из какой-то беды. Да, это очень похоже на Оррина — ни один Сэкетт не останется в стороне, если рядом нуждается в помощи женщина. И я подумал, что мне лучше всего начать свои расспросы в ресторане отеля «Святой Карл».
Однако Оррина не было уже целых два дня… Это меня очень беспокоило.
Вполне вероятно, что Оррина, подобно многим другим, ограбили или даже убили. Та зацепка, на которую я возлагал свои надежды, возможно, ничего не даст — то, что произошло в ресторане, могло не иметь никаких последствий. Мне припомнилась разборка в порту, которая случилась несколько лет назад, когда мы с ребятами пригнали плоты в Новый Орлеан. Но с тех пор прошло столько времени, что о ней, скорее всего, уже никто не помнит. Тем не менее надо будет пройтись по танцевальным салунам — вдруг это что-нибудь даст.
Продолжая размышлять, я вдруг вспомнил. У меня же есть подруга, знаменитая сейчас личность среди обитателей нью-орлеанского дна. Впрочем, это и не удивительно — еще в молодости она отличалась неукротимым нравом, и пару раз я помог ей в крутых переделках. Сейчас Каменная Джексон превратилась, наверное, в красавицу с такой шикарной фигурой, о какой любая женщина может только мечтать, однако характер у нее, скорее всего, стал еще более жестким. Она ругалась, как самый последний грузчик в порту, воровала и убивала, но ей, наверное, известно все, что происходит на дне этого большого города, и, быть может, она не откажется рассказать мне, если ей что-нибудь известно.
В дверь кто-то постучал. Я вытащил кольт и засунул его за пояс, потом встал и открыл дверь.
Там стоял негр, которому я дал доллар и велел расспросить об Оррине.
— Мистер Сэкетт? — Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Я кое-что узнал о вашем брате, сэр.
Я полез в карман за вторым долларом, но негр остановил меня. Он сказал:
— У вашего брата случилась ссора с одним господином. Он обменялся парой фраз с мистером Бастоном, сэр.
— С Бастоном? Я где-то уже слышал это имя.
— Его зовут Андре, Андре Бастон, сэр. — Он произнес это так, будто я должен был знать, что за птица этот Андре Бастон. Но, увидев мое недоумение, негр добавил: — Андре Бастон считается у нас в Новом Орлеане самым опасным человеком, сэр. Он убил двенадцать человек, сэр… Вызывал их на дуэль и убивал; считают, что в обращении с револьвером, ножом и рапирой ему нет равных.
В других городах такая характеристика не сделала бы человеку чести, но Новый Орлеан — город в этом отношении не совсем обычный.
— Так что же случилось?
Негр коротко рассказал мне, что случилось в ресторане, но это мало что прояснило. Оррин и Андре обменялись несколькими, на мой взгляд, довольно безобидными фразами, и никто другой на месте Бастона не придал бы этим словам никакого значения.
— А кто те супруги, с которыми разговаривал Оррин? Их фамилия, случайно, не Ла Круа?
— Да, сэр, Ла Круа. Они хорошие люди, очень хорошие.
— А Бастоны?
Этот негр был красивым человеком лет пятидесяти, с большим чувством собственного достоинства и, несомненно, грамотный. Я видел, что ему неприятно сплетничать о людях, однако он не смог скрыть от меня своего отношения к Бастону. Я понял: он с симпатией относится к Ла Круа, а вот Бастоны вызывают у него неприязнь.
— Есть разные Бастоны, сэр. Некоторые из них — очень хорошие. Даже можно сказать, большинство из них — хорошие. Например, старый мистер Филип, сэр… До войны, сэр, я был его рабом. Он прекрасный человек, прекрасный.
— А Андре?
Негр поколебался, а потом ответил:
— Мистер Сэкетт, я не стал бы иметь с ним дело.
— Вы сказали, что он убил двенадцать человек.
— Я сказал, что он убил двенадцать человек на дуэлях, сэр. А ведь были еще и другие, которых он убил просто так, безо всяких формальностей.
То, что сообщил негр, не дало мне почти ничего. Оррин обменялся несколькими фразами с Бастоном, и они расстались. Если бы мне удалось поговорить с Ла Круа, я узнал бы, о чем шла речь, но надежда на то, что это прольет хоть какой-нибудь свет на исчезновение Оррина, была призрачной. У меня сложилось такое впечатление, что мой брат просто исчез из этого мира.
Два дня поисков и расспросов не дали ничего нового. Теперь Оррин отсутствовал уже четыре дня. И
