— Шли бы в избу.
— Сама прогнала, теперь нам и здесь светло. Спи давай.
Как ни ласкова была ночь, а по спине уже пробежали первые волны озноба. Колесников сидел не шевелясь. Он боялся спугнуть доверительную откровенность Кожарина. За сумятицей в мыслях открывалась вся душа этого парня.
— Не озябли? — спросил Кожарин.
— Нет, хорошо, — ответил Колесников, проверяя на сгиб онемевшие ступни.
— Я о чем хотел сказать. Вы не замечали? Чем подлей человек, тем живучей. У него от рождения и нахрап, и хитрость, и жестокость. Он тех, кто подобрее, помягче, локтями растолкает, кого опрокинет, на кого наступит, вперед продерется, еще и в начальство вылезет. Бывает?
— Чего не бывает...
— А почему такая несправедливость?
— Рано или поздно несправедливость исправляют.
— Фашистские звери чуть всю Европу не подмяли.
— Чуть. В этом «чуть» вся суть. В истории никогда не было, чтобы реакция побеждала навсегда. Обязательно ее сметали, а народы, которые борются за правое дело, шли дальше. Значит, сила-то за ними. Превосходство подлецов, хоть одиночек, хоть целых правительств, всегда временное.
— Об этом спору нет. Только уж больно издержки велики, — пока сметешь...
— Тут уж ничего не поделаешь.
— Почему «не поделаешь»? Наука поможет. А пока без силы нельзя. Их словом не проймешь.
— Вы о ком?
— А хотя бы о тех же империалистах. Вы смотри-те, что делают!
— Об этом вы и докладную писали?
— Семен натрепался?
— Нет.
— Я не докладную, а рапо?рт подавал. Нельзя терпеть, чтобы эти сволочи деревни жгли, детишек убивали. Вы про напалм слыхали?
— Приходилось.
Молчали долго. Слушали, как перебрехиваются собаки. За спиной послышались шаги. Должно быть, Клавдия стояла рядом и только ждала паузы, чтобы потревожить их. Она остановилась, не доходя.
— Леша.
— И чего тебе не спится?
— Подойди на минутку.
Кожарин встал и отошел. Сначала они о чем-то шептались, потом Кожарин громко сказал:
— Подойди и выскажись.
Клавдия опять быстро-быстро заговорила вполголоса, Кожарин подошел и, смущаясь, сказал:
— Здесь моя благоверная грехи замаливает.
— Какие грехи? — удивился Колесников.
— Стыдно стало, что не по-хозяйски приняла. Раздобыла маленькую, просит зайти в избу.
Колесников вскочил и шагнул в темноту.
— Где она?
— Подойди, Клаша, не видать тебя, — сказал Кожарин.
По шагам Колесников догадался, что Клавдия рядом.
— Спасибо за приглашение, — сказал он. — Это я должен прощения просить, что пришел незваным. А на вас у меня никакой обиды нет.
— А нет, так пойдемте.
— Никак не могу. И так засиделся. Мне на первый автобус нужно поспеть. С удовольствием посидел бы, но никак не могу.
Кожарин поддержал Колесникова.
— Это верно, поздно. Другой раз приедете, будете гостем. Спасибо за разговор.
— И я очень рад. До свидания, Клавдия.
Он ощутил тепло протянутой руки, нашел ее в темноте и крепко пожал.
— Счастливо вам доехать, — сказала Клавдия.
Лицо ее вдруг осветилось, как будто ночь сменилась утром и все озарили лучи солнца. Клавдия улыбалась и повторяла: «Приехали. Приехали».
— Приехали, гражданин, приехали!
Колесников открыл глаза, увидел проводницу, трясшую его за плечо. Поезд замедлял ход. Пассажиры уже толпились в коридоре.
С трудом расцепив склеившиеся пальцы, Колесников сел и тупым взглядом разбуженного человека уставился в свой портфель. Он никак не мог сообразить, когда успел заснуть и что из прошлого уже видел во сне. Хотя это не имело никакого значения, было обидно. Если бы его не растрясла проводница, может быть, он вспомнил бы что-то еще, самое важное, без чего будет очень трудно написать обвинительное заключение по происшествию в Алферовке.
Выходные данные
Ланской Марк Зосимович
ДВЕ ПОВЕСТИ
Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1969, 320 стр.
Тем. план вып. 1969 г, № 42. Редактор Ф. Г. Кацас.
Художник В. Н. Шульга. Худож. редактор А. Ф. Третъякова.
Техн. редактор Л. П. Мельникова. Корректор Э. И. Панова.
Сдано в набор 15/X 1968 г. Подписано в печатъ 30/I 1969 г. М18921.
Бумага 84х1081/32 № 1. Печ. л. 10 (16,8). Уч.-изд. л. 15,91.
Тираж 30 000 экз. Заказ № 1602. Цена 61 к.
Издательство «Советский писатель», Ленинградское отделение.
Ленинград, Невский пр., 28.
Ленинградская типография № 5 Главполиграфпрома
Комитета по печати при Совете Министров СССР.
Красная ул., 1/3.
