Сапожников Михаил Петрович, был потомком тех людей. Пусть и ассимилированный последними поколениями безбожников, живших в его семье, но все равно с теми же генетическими признаками, что и у его соплеменников, бежавших три с половиной тысячи лет назад из Египта. Прочитанное навеяло мысль, вроде бы и не имеющую напрямую отношения к празднику Песах: «Да, пожалуй, не все потеряно! Я еще повоюю!»
Глава 12
Неделя пролетела как одна минута. Приходилось детально рассматривать план мероприятий и программу распределения выделенного кредита. Все подразделения корпорации претендовали на получение денег, поэтому Сапожников целыми днями участвовал в их инвестиционных комитетах. Потрепанные кризисом директора компаний с пеной у рта доказывали, что именно им необходимо выделить финансовую поддержку, а их коллеги могут немного подождать. Только Михаил Петрович мог подняться над этой борьбой и с высоты своего положения посмотреть на возникшие проблемы с точки зрения состояния бизнеса в целом, не опускаясь до местнических интересов отдельных структур.
Когда в первый рабочий день после возвращения из Штатов Сапожников входил в офис, он даже представить не мог, с каким объемом рутинной работы ему придется столкнуться. Тем не менее уже на третий день его менеджеры поняли, что борьба по «перетягиванию одеяла на себя» не сложится, и начали конструктивно работать, но Сапожников, все еще опасаясь за судьбу денег, лично присутствовал на важнейших совещаниях. Вечером, приходя домой, он принимал душ, десять минут смотрел в телевизор, не понимая, о чем там говорят, и плашмя падал в постель, умудряясь в последнюю секунду отключить ТВ. Несколько раз звонила Ольга, но ни малейшего желания с ней встречаться Сапожников не испытывал, быстро заканчивал разговор и отправлял деньги, которые она просила. Роман закончился – девушка должна это понять. Несколько месяцев он ей будет помогать, а потом прекратит. Наверное, у нее хватит ума и такта, чтобы понять ситуацию, а если нет, он сам все объяснит. Позже.
На фоне отношений с Софи все остальное меркло, поэтому, несмотря на столь сумасшедший график, Сапожников два раза в день ей звонил. Первый – в пять дня, когда у девушки только начинался рабочий день, в девять утра по нью-йоркскому времени. Второй звонок Сапожников делал из машины, когда ехал домой – глубокой московской ночью, в то самое время, когда в Нью-Йорке был разгар делового дня. Говорили они подолгу, порой по тридцать минут, рассказывая друг другу обо всех происходящих событиях. Через семь дней Михаилу Петровичу показалось, что он знал Софи всю жизнь и отныне не сможет существовать без нее ни одной минуты.
Счастливое развитие отношений омрачали до состояния тошноты постоянные звонки и встречи с Авдеевым и его коллегами. После того как Сапожников отказался от встреч с «инструктором», Антон Николаевич лично проэкзаменовал одноклассника и убедился, что Михаил Петрович неплохо подготовлен для того, чтобы не опозориться на вечере у Липсицев. Однако не это являлось главным, ведь даже если бы Сапожников во время праздника попросил свиную отбивную, такую грубую оплошность можно было бы списать на его атеистическое воспитание. Основной темой бесед являлось разъяснение, что примерно может находиться у Липсица в компьютере, каким образом взломать этот компьютер и как скачать обнаруженную информацию, нигде не наследив. На второй день, когда Авдеев убедился, что Сапожников понял, какая работа от него требуется, приступили к практическим занятиям, проходившим в ужасно секретном закрытом научном центре. Молодые компьютерщики, по внешнему виду совсем не похожие на тех бравых офицеров, что встречались Сапожникову в штаб-квартире СВР, очень быстро обучили Михаила Петровича азам взлома компьютеров. Оказалось, что почти любой код можно разблокировать через пять минут, а самый сложный – максимум за полчаса, а еще через пять минут найти искомые файлы. Что касается заметания следов, то это было и того проще.
За день до отъезда устроили экзамен, поставив перед Сапожниковым переносной компьютер и задав тему поиска. Авдеев снял с руки свои швейцарские часы «Patek Phillip» и демонстративно включил секундомер. Поскольку Сапожников был начинающим взломщиком, пароль оказался вскрыт только на двенадцатой минуте, требуемый файл из более чем сотни имеющихся в компьютере обнаружен еще через две минуты, а его копирование заняло одну минуту. Ассистенты сложили компьютер и вышли из комнаты, оставив Авдеева и Сапожникова в одиночестве.
– Неплохо, – как всегда ровным голосом произнес Авдеев, – тебе потребовалось меньше пятнадцати минут! По нашим оценкам, в доме у Липсицев у тебя будет как раз такая возможность по времени.
– А почему не двадцать минут или тридцать?
– Не знаю, может быть двадцать или тридцать, ведь мы даже не представляем уровень защиты дома и техники Липсица и ее характеристик. Но пробыв пятнадцать минут у компьютера, ты всегда сможешь сказать, что проверял свою электронную почту или интересовался последними деловыми новостями. Поэтому не забудь первым делом войти в свою электронную почту.
– Но я обычно проверяю почту со своего компьютера или мобильного телефона!
– Значит, в этот раз забудешь свой компьютер и телефон дома. Только не говори об этом хозяевам, а то они предложат тебе какой-нибудь другой компьютер, наверняка имеющийся у них дома. И пожалуйста, не забудь взять с собой в Америку свою гениальную голову, – улыбнулся Авдеев.
– Хорошо, – обреченно сказал Сапожников, не меняя отрешенного выражения лица.
Он понимал, что чем ближе дата поездки в Штаты, к Липсицам, тем неизбежнее столкновение между ним и его одноклассником. Сегодня еще оставалась возможность выбора: против кого пойти – Авдеева или Липсица.
В первом случае на карту была поставлена судьба семьи Сапожникова, вероятнее всего, существование фирмы, а может быть, и источников дохода. Во втором он должен поступить вероломно по отношению к ни в чем не виноватому перед ним Моте, но что было самым ужасным – растоптать свою любовь.
В течение ближайших суток следовало принять решение, и от ощущения беспомощности у Сапожникова опускались руки. Он не мог есть, на работе отдавал какие-то команды невпопад, чем ставил в недоумение сотрудников, привыкших к четкости в любых действиях начальника. С домашними общался односложными «здравствуй», «до свидания». Все его мысли были направлены на анализ ситуации и принятие наиболее разумного решения. Пока ничего не получалось. Единственная здравая мысль, к которой пришел Сапожников, заключалась в том, что поездку откладывать не следует. Он увидит Софи, и там, на месте, решит, что делать дальше.
За три часа до вылета самолета позвонил Авдеев:
– Привет, Миша, нам нужно увидеться!
– Я не могу, скоро улетаю!
– Знаю, но ничего страшного, успеем. Хочешь, я подъеду в аэропорт?
Сапожников, как и в прошлый раз, решил лететь в Штаты на обычном самолете, выбрав для путешествия рейс авиакомпании «Swiss», который давал возможность прилететь в Нью-Йорк в полдень, а затем Михаил Петрович переберется в Хьюстон. Он планировал приехать в VIP-зал аэропорта Домодедово минут за сорок до вылета и менять свои планы ради беседы с Антоном не собирался.
– Нет, давай лучше встретимся где-нибудь по дороге.
Авдеев задумался на несколько секунд.
– А хочешь, мы встретимся через десять минут внизу, недалеко от твоего дома? Прогуляемся по Арбату, подышим настоящим московским воздухом.
– Давай. – Сапожников понимал, что без встречи с «куратором» ему не удастся вылететь в Америку.
Михаил Петрович подъехал к пересечению Плотникова переулка и Арбата ровно через десять минут, но Авдеев уже ждал его здесь. Видимо, во время звонка он находился где-то совсем рядом. Сухо поздоровались. Сапожников, несмотря на то, что согласился встречаться, до конца не представлял, о чем же он будет говорить с Антоном.
Авдеев, как будто прочитав мысли собеседника, начал:
– Я подумал, что было бы неправильно, если бы ты уехал, раздираемый теми сомнениями, которые тебя гложат.
Сапожников вздрогнул. Откуда Авдеев мог знать, что происходит у него внутри?
– У меня нет никаких сомнений! – твердо сказал Михаил Петрович.
– Неправда! Есть, и по-другому быть не может. Ты нормальный человек, а поэтому у тебя возникают
