супруги не могут служить вместе. Но эта пара под такой параграф не подпадает. Еще на совещании В. Востротин дал команду подобрать новобрачным отдельную комнату в модуле. Мол, не так уж часто у нас женятся, чтобы не вручить им их первую «квартиру».
А свадьба, даже такая аскетичная, наверное, в чем-то запомнится даже больше, чем если бы ее праздновали в самом престижном ресторане под звон хрусталя. Вот уж артиллерийского салюта, как сейчас, в Союзе точно ни у кого не будет на свадьбе. Мне сегодня, судя по всему, предстоит бессонная ночь. Фанерная стена, отделяющая меня от ленкомнаты, идеально создает эффект присутствия. Ненавязчивого, правда. За счастье молодоженов можно и пострадать.
Шамиль получил «Красное знамя». Наш маленький вечер, посвященный такому событию, поручили вести как тамаде мне. От такой чести даже посвятил награжденному стихи.
Пришли, наконец, после стольких дней газеты, а писем нет. На кой черт эти политические события, если не знаешь, что в доме творится. Не трогает. Тем не менее, жизнь движется. Колонна дошла до Анавы, выгрузилась и успела до заката вернуться в Джабаль-Уссарадж. Там и ночует на комендатском посту. Завезли в Анаву продовольствие на «дцать» дней. Теперь уже все мысли о том, как их из Панджшера вывести. За время перемирия у них на постах возникло до пяти БК на оружие. Если прибавить ко всему шмотки, оружие и прочее (включая банно-прачечный комбинат, хлебопекарню, личные письма из дома каждого солдата), то получится не так уж и мало.
Сиюминутные хлопоты унижают любое слово, которое со временем, наверное, примет для каждого прошедшего эти места почти мистическое звучание: Панджшер, Анава, Руха, Базарак, Пишгор, Хазара, Шутуль, Арзу, Тавах, Дехи-Нау, Маймазар… Наверное, как ни переворачивай, как ни озвучивай, все равно любое действие, связанное с риском превращения в ничто, в прах и слезы, в пыль и память, действует оглушающе. И заставляет помнить! Для каждого поколения выпал свой Афганистан. Нам достался этот. И честно говоря, по накалу впечатлений рад, что я участник этих событий. Наши месяцы и годы надо для себя засчитывать не за три, а умножая на жизнь. Такого у нас, наверное, больше не будет. Для тех, кто приехал за «Тошибой», это бред. Но больше чем уверен, что даже последняя тварь и рвач хоть раз в своей паскудной престижной жизни почувствует себя ничтожеством. А если и не почувствует, то и думать о нем не стоит.
Развернулся второй круг Хостинских сражений, пошли письма родственников наших погибших солдат. Отец Цветкова прислал сыну свою фотографию с надписью: «В честь моего 55-летия. Чтобы мы с тобой, сынок, счастливо встретились». Надпись датирована 27 декабря, а сын погиб 7 января. С учетом наших расстояний письмо не успело дойти.
Прочитал в кабинете у начальника ПО письмо матери В. Александрова из поселка Изобильное Оренбургской области. Все наши требования о снижении потерь, требования беречь людей бледны, надо бы только зачитать всем письмо матери, потерявшей сына, и больше ничего говорить не надо. Сколько боли. И одновременно много вопросов: зачем, почему, к чему эта дорога, к чему война и потери? Пишет, что прочитала в «Комсомольской правде» статью «Командировка на войну».
Все-таки мы понимаем, но до конца не осознаем силу воздействия печатного слова на массы. Стали более откровенно писать о том, что здесь происходит, и у людей начинает ясно вырисовываться весь авантюризм, вся бездушность этого мероприятия. Вот мать пишет, что через 10 лет скажут, что это было ошибкой — ввод войск. Да уже сейчас об этом можно сказать так. Стронул камень с вершины, пошла лавина, и попробуй останови. С утра передали заявление о том, что переговоры сорваны и вывод войск откладывается на неопределенный срок. Но ведь и настрой населения, который уже определился, это тоже лавина. Как всегда — одни делают ошибки, другие их героически исправляют. А у нас теперь полное неведение и неопределенность.
Завтра должен лететь в Анаву, в основном, чтобы обсудить план вывода батальона из Панджшера. Вроде более или менее определился срок, а теперь опять все повисло в воздухе. И не только со сроком. Много вопросов: что и как вывозить, как списывать, что будем передавать «зеленым» и в каком количестве, будут ли они принимать наши посты и как, будут ли работать вертолеты при снятии имущества и людей с постов и т. д.? Один большой вопросительный знак. Забирать из ущелья надо почти все. И полевые, и очажные кухни понадобятся на Саланге. Даже старые рваные матрацы надо вывозить, чтобы здесь людям было на чем спать. Миллионы выбрасываем на ветер и экономим на матрацах. Списать бы их, но кто даст новые.
Опять показалось солнышко, но холодно. Вчера на горы выпал снег, и опять все вершины в белом саване, а нижняя граница снегов даже ближе к долине, чем в разгар зимы. Эти снега и дышат на нас как снежная королева. Как ни странно, из земли полезла зеленая трава. То тут, то там солидные пятаки зелени. Вспоминаю эту землю летом, и даже не представляется, что из нее вообще что-то может произрастать. А пока воды столько, что не верится, что будут сушь и пыль, ветер и зной и что придется в трусах лежать под кондиционером. Пока ночью сплю под тулупом. Вертолетная лампа «Липа» светит и греет, когда есть нормальное напряжение, а в основном, через пяток минут после включения выбивает предохранитель и гаснет свет.
Комнату начальника ПО А. Греблюка сначала в шутку, а теперь уже почти всерьез, называем ленкомнатой. К вечеру потихоньку все собираются у него, и начинается: чай, шахматы, иногда домино, музыка (то гитара, то магнитофон), болтовня обо всем и ни о чем. Теперь вот Дмитрич создал новую забаву — светомузыку. Сам светится от восторга, показывая всем свое детище. На стенах картины, картинки, развешанные ружья, сабли и кинжалы. На стеллаже кувшины, книги, безделушки. Вид комнаты совсем обжитой. На его фоне у меня жилище аскета. Маленькая казарма. А после появления карт я вообще про себя называю свою комнату Генштабом. Конечно, без истинно высокого смысла этого слова.
Греблюк, безусловно, молодец. Натура деятельная, энергичная, думающая. Человек неунывающий и с острым языком. За словом в карман не полезет. Под стать ему и его помощники: Н. Самусев, Н. Войтков, Ф. Клинцевич, М. Лажков. Политотдел — мозг и двигатель самых разнообразных инициатив. Тут и концерты, и КВН, и конкурсы знатоков, и суд над Водкой. Столько рождается, вернее открывается талантов при творческом благоприятствовании. Какие песни, частушки, стихи солдаты представляют. Но это верхушка айсберга. А сколько рутинной, черновой, повседневной работы во всем, что связано с людьми, с их сложностями, характерами, неладами и конфликтами! Чаре (гашиш) и самогон, воровство и зуботычины. Напрочь отвергнутое чувство ответственности и искривленное понятие о чести, порядочности. Этого ничуть не меньше, чем талантов и подвигов. И в конечном итоге все решают люди. Работа политработнику есть. И, пожалуй, в первый раз вижу таких преданных своему делу людей, людей-единомышленников, людей слова и дела.
Собрал портфель на завтра. Для Константиныча и его помощников кулек с яблоками, сыром, кофе, шпротами, то есть то, что называется хорошим старым русским словом гостинец. Туда же, в портфель, награды для вручения. Подписал фотографию у В. Востротина для В. Серебрякова. Фонарик и пачка «Беломора». Вот и готов. На столе пистолет. У Дмитрия Савичева одолжил пирофакел. В карман куртки — пачку патронов и гранату. Если и собьют, то будет чем себя обозначить. Не успеют прийти на помощь, так продержаться хоть немного, на солнце посмотреть. Потом можно и кольцо рвать. Все равно живым не выпустят, а издеваться будут долго, резать и жилы тянуть. Почти все тела, которые удавалось отбить или вытребовать, получали со вспоротым животом, набитым землей, с отрезанными членом, носом, ушами и выколотыми глазами. Душманский стандарт.
Вот и вернулся наконец домой, в родной Баграм, в свою комнату. Десять дней пробыл в Панджшере. Все эти дни прожил у Константиныча.
Если в первый раз у него останавливался из интереса, то теперь и по необходимости. Моя комната после дождей совсем потеряла жилой вид, а кое-где и потолок обрушился. Глина она и есть глина. Привез с собой в Анаву хорошую погоду, которой и наслаждался три-четыре дня. А как засобирался обратно, небо враз нахмурилось. Зарядили проливные дожди, а под конец и снег выпал. Солнечные денечки успел использовать для хождения по постам.
Начал с 9-го. Интерес тройной: вручить награды, оценить порядок и боеспособность и увидеть то место, где расстреляли группу, посланную за водой, тогда, в декабре. Если первые два положительные
