высший смысл. Скорбящий, погрузившись в суету мелких проблем, отвлекается, горе притупляется. А в нашей российской действительности умерший вообще может в результате вызвать негодование тем, что он-де взял и помер, а вы тут теперь колбаситесь с покупкой места, доставкой гроба и ротой гостей, которые к концу поминок начнут петь, веселиться и вовсе забудут, на каком основании им дозволено поедать ваши продукты.
– Грохнуть кого-нибудь предлагаете? – заинтересовалась Таня. – Это да. Особенно, если вместо похорон меня посадят. Тут уж точно тосковать будет некогда.
– Вы утрируете. – Гена довольно улыбнулся. – Но сам факт, что не отрицаете возможных вариантов, уже обнадеживает.
– Можно на ателье налоговую натравить, – подхватила мысль Татьяна. – Или забыть закрыть дверь, а потом долго и весело объясняться с милицией и считать убытки. Или врезаться на машине куда-нибудь. Пока с гаишниками, пока переломы заживут…
– Например, займись Лелькой, – подсказала Катя. – Она тебя так бесит, что ты запросто забудешь про своего Ванечку. Злость очень качественно замещает любые другие эмоции.
– Я и так ею всю жизнь занимаюсь, – отмахнулась Татьяна.
– Нет, ты плотно займись. Либо сдай ее какому-нибудь мужику безвозвратно, то есть выдай замуж и быстро пропиши на чужой жилплощади. Либо просто выпри из квартиры, поменяй замки… Хотя по закону она имеет право прийти с милицией. Тогда устрой ее на работу. И можно это для себя сформулировать так: только Лелька мешает тебе устроить личную жизнь. Тогда ты ее будешь ненавидеть сильнее и выпирать станешь активнее. И у тебя появится цель, потому что после пристройства сестры ты сможешь организовать свое маленькое счастье. Тем более когда еще до этого дойдет. Но цель будет, время ты займешь, нервы потратишь.
– Проблема в том, что эта дура ни у кого долго не задерживается. Да и не могу я сейчас ни о чем думать.
– Таня, подождите, – произнес Гена. – Давайте конструктивно. Иван вам не пара. Более того, это все равно что держать в ванной комнате аллигатора. Даже если вы его нежно любите и без этого милого домашнего питомца не представляете свой жизни, объективно ясно, что рано или поздно он вас сожрет. Вы не просто разные. Он опасен своей тягой к адреналину. Мужчина должен быть надежным, чтобы на него можно было положиться. Представьте, что однажды у вас будут дети. Вы бы хотели своему ребенку такого отца? Не надо сразу воображать его голым и в душе, я по вашему лицу все вижу! Я о другом! Вы могли бы отпустить своего ребенка куда-нибудь с этим мужчиной? А как вы представляете взросление вашего общего ребенка? Паркур покажется самой безобидной шалостью на фоне всего того, что может предложить ваш Ваня. Это постоянный источник опасности не только для вас, но и для ребенка. Допускаю, что однажды он перебесится и повзрослеет. И тогда ничто не мешает вам вернуться к этому мужчине, если на тот момент вы не найдете свое счастье с другим. Это в любом случае будет нескоро – я имею в виду момент, когда ваш юный друг станет более вменяемым и пригодным для совместной жизни. Таня, у вас есть время. Займите его с толком. Мне кажется, что сейчас самый подходящий момент выдать замуж вашу сестру.
– Да как я ее выдам? – Таня с отвращением прихлебывала оздоравливающий, травяной чай, который заварила ей Морковкина. Варево в кружке было мутным и пахло какой-то пакостью. – Мне что, на свидания с ней ходить и третьей в койку к ним ложиться, чтобы разобраться, подходит мужик или нет?
– А это уже вариант, – обрадовался Гена.
– Нет. – Таня замотала головой. – Вы что?
– Татьяна, вы же умная женщина! Давайте рассуждать логически: нужна ситуация, когда вы сумеете некоторое время наблюдать за возможным претендентом в родственники, так сказать, в условиях живой природы, его обычной жизнедеятельности.
– Мужик – не клубень на грядке. – Таня с сочувствием взглянула на Гену. – Он перемещается и норовит уединиться. И не позволит мне никто бегать за ним с лупой и вести наблюдения.
– А если подумать, – ласково продолжил Гена. – Где мужчины и женщины находятся долгое время в тесном, вынужденном сосуществовании, проявляясь максимально и строя отношения?
– В больнице? – предположила Морковкина, решив блеснуть эрудицией.
– В бане? – воскликнула Таня.
– Девушки, вы удивительно не испорчены цивилизацией, – расхохотался Гена. – Да на отдыхе! В отпуске. Например, маленький отель у моря – романтика, солнце, волны. Кроме того, вы все будете лежать в непосредственной близости друг от друга, купаться на специально отведенной небольшой территории, питаться в одно и то же время в одном и том же месте. Вы просто вынуждены будете контактировать друг с другом. И даже если ваша сестра никого себе не найдет, то, во-первых, кого-нибудь найдете себе вы, а во- вторых, вы просто приятно проведете время, отдохнете и развеетесь.
– Ну, не знаю, – испугалась Таня. – Я никогда никуда не ездила. У нас и паспортов-то заграничных нет. Нам надо деньги на квартиру копить, а то мы так и состаримся с этой захребетницей вместе.
– Вы обедняете свою эмоциональную жизнь, – наставительно потряс указательным пальцем Гена и обличающее ткнул им в Татьяну. – Это же новые впечатления, новые люди, новые страны. В конце концов, есть вполне бюджетные варианты.
– Канарские острова? – усмехнулась она.
– Вы негативно настроены к самой идее, поэтому сразу принимаете все в штыки. А давайте представим, что это не у вас есть необходимость уехать развеяться, а у кого-то другого? Например, вы отправляете на отдых Катю.
– А я бы поехала, – мечтательно закатила глаза Морковкина. – Я на пляже очень здорово смотрюсь. Это в одежде я как танк в чехле, а там – грудь наружу, попу парео прикрыла – и почесала.
– Вот. Теперь давайте решать: вам же и кавалеры нужны нормальные, не олигархи гнилые, да? – В голосе Гены мелькнули нотки социальной непримиримости.
Хотя кто их любит, олигархов-то? Все люди как люди, а эти… На завтрак икра, на обед фуагра, на ужин вообще кокаин какой-нибудь. И врут они все про работу. Небось сидят весь день у ксерокса, деньги ксерят и вырезают! Потому что столько заработать нельзя. Даже украсть столько и то сложно…
– Ну, предположим, для Ольги нужен нормальный мужчина, спокойный, терпеливый, с благоговением относящийся к прибабахнутым художницам и готовый, если что, слегка погонять подругу по квартире и закрепить ее рабочее место у плиты. В общем, нужен человек не творческий, а вменяемый. Скромный по запросам, – включилась в обсуждение Татьяна.
– Таким образом, – подхватил мысль Гена, – мы ищем средний курорт с недорогими отелями и без понтов. А где это надо искать?
– В турфирму идти, – обрадовалась Морковкина и рванула к окну. – Вон, на ловца и зверь бежит. У нас прямо напротив очень веселенькое турбюро. Лет пять уже вывеска болтается. Значит, надежно.
Таня подошла и глянула через Катино плечо. Турбюро действительно было веселеньким. Во всяком случае, креативная вывеска «Титаник» с неоновой картинкой корабля и пальмы наводила на мысль о невысокой степени эрудированности хозяев.
– Да уж. «Титаник» – это очень надежно. Без вариантов, – усмехнулась Таня.
– Ваша жизнь дала такой крен, что надо пользоваться, – голосом искусителя агитировал Геннадий. – Вы жили скучно, серо, потом появился Иван… Может, он стал поворотной вехой к чему-то новому? Судьба сама подталкивает вас, Таня!
– Да-да, прямо к «Титанику». Очень символично.
– Под лежачий камень вода не течет, – обрадовалась Катя. – Вот были бы у нас деньги, мы бы тоже рванули куда-нибудь. Да, Ген?
– Безусловно. И однажды рванем.
– Ладно. Все равно день пропал, – вздохнула Таня. – Одевайтесь. Пойдете со мной. Будете сажать меня в этот «Титаник». Но если что, учтите – вам потом совесть спать не даст.
– Даст-даст, – утешила ее Морковкина. – У нас совести нет.
Офис турфирмы выглядел совершенно несудьбоносно. Банальные проспекты, картинки на стенах и томная барышня за столом, оживившаяся при виде клиентов.
– Добренький денечек, – пропела она с неподражаемым южнорусским говором. Так встречают гостей дородные селянки с караваем в руках. Но девушка была чернявой, миниатюрной и худенькой. – Меня зовут
