семенит рядом, заглядывая ему в лицо и надеясь, что вот-вот какую-то там старую вешалку вынесут на помойку, а ее, молодую и красивую, заведут в хозяйскую опочивальню.
– Лариса, а что она теряет? Лучше подождать, а вдруг он правда разведется? – миролюбиво предположила Яна. – В конце концов, потерять проще, чем найти.
– У-у-у, какие вы все беспринципные! – рассердилась Лара. – Ладно, вернемся к тебе.
– Я смотрю, ты сегодня в настроении.
– Я всегда в нем, – отрезала подруга. – Яна, объясни мне, пожалуйста, почему ты переезжаешь к нему? Ты же говорила, что тебе там не нравится.
– Так других вариантов нет, – развела руками Яна.
– И что? Это довод?
– Ага. Для меня довод. Потом мы как-нибудь жилищный вопрос решим.
Обсуждать тему с жильем не хотелось.
Жилищный вопрос разрушил множество счастливых союзов. Потому как, вопреки поговорке, в шалаше счастье если и бывает, то недолгим. Это сезонное явление, проходящее с наступлением холодов. Свекрови, хищно высматривающие в невестках недостатки, тещи, на территорию которых запускаются беззащитные зятья, и просто недружелюбно настроенные соседи голодными гусеницами пожирают счастье молодых, оставляя лишь сухие черенки.
Примирение с Костей было бурным, быстро перешедшим в стадию обсуждения деловых вопросов. Костя предложил съехаться и пожениться. Или наоборот – пожениться и съехаться. От перестановки слагаемых сумма не менялась. В результате планировалось получение съехавшейся семейной пары. Вероятно, весь Костин талант был растрачен на бизнес, поскольку в жизни он оказался сущим ребенком, совершенно не приспособленным к решению стратегических бытовых задач.
– Пожениться? – смущенно переспросила Яна. Предложение было неожиданным. То есть, конечно, ожидаемым, но не так быстро. – Но у нас нет денег на свадьбу.
– У тебя что, ничего не скоплено? – удивился Костя. – Уж на скромненькое торжество-то хватит?
– Но я не хочу скромненькое. – Яна не могла поверить, что они вот так легко обсуждают свадьбу. Странно. У нее не просили руки, не спрашивали согласия, она не говорила «да»… А вот так сразу перешли к обмусоливанию деталей.
– Платье, машина, ресторан, – начала загибать пальчики Яна.
– Ну, платье простенькое, ты мне любая нравишься, – подумав, сказал Костя. – Машину заказывать не станем – с соседями договоримся. А ресторан точно не надо. У нас дома места хватит.
– Костя! – Она никак не могла избавиться от ощущения вялой эйфории – вроде и радость, а все в приглушенных тонах. – А жить мы где будем? Как? На что?
– Какая ты меркантильная, – удивился любимый. – Какая разница? Жить здесь.
– Но… я не хочу здесь. Я думала, что мы сначала купим отдельное жилье.
– Радость моя, – заржал Костя, – а на какие шиши мы отдельное жилье будем покупать?
– Я все продумала, – заторопилась Яна. Ей так не хотелось, чтобы он считал ее глупенькой, ни на что не способной куклой. Она о-го-го какая умная! – У папы есть комната, мне ее как бы в приданое дают. Я денег скопила. Родители мне к свадьбе откладывают, я знаю. Мы можем разменять вашу квартиру, добавить и сделать для нас отдельную.
Если опустить тот факт, что родители могли внести фатальные коррективы в ее план, узнав о кандидатуре жениха, то все выглядело вполне радужно.
– У меня сестра есть, – напомнил жених. – Ей тоже нужно что-то выделить.
– Вынешь из бизнеса, – предложила Яна.
– Откуда? Детка, я в минусе! Ладно, не кисни, что-нибудь придумаем.
Это было так по-мужски. Он переложил груз ответственности на свои плечи. Яна ласково прильнула к Косте и зажмурилась. Счастье…
И ничего страшного, что некоторое время придется экономить и жить в этой квартире. Зато потом все будет как в сказке…
– Нет! – иерихонской трубой взвыла мама. – Только не этот алкаш! Яна, как ты могла?
– Мы уже подали заявление, – заявила непокорная дочь.
– Зачем? Разве нельзя просто жить вместе? Чего свадьбу-то сразу? А жить где?
– Костя что-нибудь придумает, – оптимистично произнесла новоиспеченная невеста. На папину комнату и деньги она не собиралась пока претендовать. Интуиция подсказывала, что будет только хуже.
– Как я знакомым в глаза смотреть стану? А свадьба? Где, как? – Мамины мысли непоследовательно перескакивали с темы на тему.
– Свадьба дома. У них. – Яна уже решила, что лично украсит квартиру шариками, чтобы этот мрачный склеп выглядел поживее. Хотя, как корову не маскируй, а рога торчать будут.
– Катастрофа! – Маменька начала обмахиваться руками и надувать щеки, изображая удушье. – Что скажут знакомые?
– А мы их не позовем. Будут только близкие родственники и друзья.
– Вова! – взвизгнула Светлана Макаровна. – Ты слышал?
– Совет да любовь, – отреагировал Владимир Борисович. – А сколько денег надо, посчитали уже?
– Вова! Какие деньги? Да об этом мезальянсе и речи быть не может! – Супруга забегала по комнате, аккуратно хватая себя руками за прическу. Видимо, она изображала, что рвет на себе волосы.
– Мама, ты чего? – изумилась Яна. – Какой мезальянс? Можно подумать, я наследная принцесса.
– В наше время работающая интеллигентная девушка и безработный алкаш – это мезальянс! – воскликнула Светлана Макаровна.
– Светочка, я думаю, что тебе нужно попробовать относиться к их браку более позитивно, – внезапно перешел во враждующий лагерь муж. – Они уже все решили. Поэтому проще расслабиться и получить удовольствие. Как в анекдоте.
– Да это и есть анекдот! – всхлипнула супруга и разрыдалась вполне натурально.
…Лето прокралось в город мелким, противным дождиком. Лариса задумчиво смотрела в окно, по которому кривыми, грязноватыми дорожками сбегали мутные капли. Рыхлое, серое небо нависало, давило и выжимало слезу.
– Пакость какая, – пробормотала Лара в пространство.
Если бы ее сейчас просили, о чем это она, Лариса вряд ли смогла бы сформулировать. Просто где-то на уровне подсознания было некомфортно и муторно. У Маринки любовь, Янка вообще замуж выходит, а она, такая умница и красавица, сидит одна, без перспектив и позитива.
– Ларик, ты в каком цвете пойдешь на свадьбу?
Конечно, Маришка в своем репертуаре. Ей даже в голову не приходит, что люди могут не думать о наряде на предстоящее торжество, а банально работать. Ра-бо-тать!
– Ты мне нарочно каждый час с вопросами звонишь? – сердито поинтересовалась Лариса. – Хочешь, чтобы меня уволили?
– Женщина не должна работать, – напомнила вредная подруга. – Она должна выйти замуж и радовать супруга своей красотой.
– У меня другой менталитет.
– Ларик, ты зануда. Так в каком цвете? А то получится, что мы одинаковые припремся. Будет глупо.
– Мне кажется, что в любом случае там все будет глупо. Эта затея изначально провальная. Впрочем, как и любое замужество. И вообще у тебя что, русский язык не родной? Что значит, в каком цвете? В натуральном, телесном. Я всегда одного цвета. У меня в роду хамелеонов не было, – прозудела Лариса склочным голосом.
– Не переживай, пройдет и по твоей улице грузовик с женихами, – утешила ее Маришка.
– Перевернется? – уточнила Лара, у которой настроение было хуже некуда. И, что самое обидное, она понимала причину. Вроде и права, а такое чувство, что отстала от поезда. И вот все высунулись из последнего вагона, машут, зовут, а она никак не может решить, что лучше: нестись на смех окружающим, чтобы догнать уезжающее счастье (да и счастье ли там?!), или остаться гордо стоять на перроне, сдержанно помахав платочком.
– Слушай, никто же не умер, – с сочувствием сообщила Марина, пропустив мимо ушей сомнительную
